Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

Очень трудно поверить, что Гвиччардини, заканчивая работу над «Диалогом», не был знаком с текстом «Рассуждений» Макиавелли. В любом случае, доводы, которые он вкладывает в уста своего отца и которые Бернардо опровергает, по сути, как раз являются доводами Макиавелли, знал он об этом или нет. Важно отчетливо понимать, что именно он старался опровергнуть: во-первых, тезис, по которому борьба между сословиями служила неизбежным следствием вооружения народа; во-вторых, мысль о том, что трибунат был средством сдерживания этой борьбы; в-третьих, утверждение, согласно которому воинская отвага римлян есть аргумент в пользу народного правления. Первое возражение Бернардо заключается в том, что неистовство плебеев не объяснялось простой самоуверенностью вооруженных людей, а было вызвано определенными изъянами общественного строя. Патриции составляли обособленный класс наследной знати, которая забрала в свои руки все почести и должности и официально лишила этих возможностей плебеев. Кроме того, они обращались с последними высокомерно и деспотически, в особенности в долговых вопросах. При власти царей все эти условия сохранялись и из народа сформировали армию. Впрочем, открытых столкновений тогда не происходило: цари использовали высшие полномочия, чтобы защитить плебс от аристократии, и позволили большому числу плебеев войти в состав сената. Когда их власть пала, ведущие представители плебса обнаружили, что их классовые враги преградили им дорогу ко всем должностям, а выходцы из plebe bassa558 поняли, что лишились единственного заступника. Разгорелся конфликт, потому что последние поддерживали первых в их борьбе за должности. Однако город был еще молод, и фортуна благоприятствовала ему. Бедствия, проистекающие из такого положения дел, вовремя обратили на себя внимание, а средство для избавления от них было очевидным. Патриции, пусть неохотно, постепенно уступали – опять же, по милости судьбы, они были очень немногочисленны – и открывали предводителям плебеев доступ ко все большему числу магистратур. По мере того, как это происходило, представители plebe bassa удовлетворялись тем, что должности займут другие, коль скоро их жизнь и имущество были в безопасности. Постепенно утратил свою значимость и трибунат. Остается сделать вывод, что всей этой борьбы, включая и потребность в трибунах, можно было избежать с самого начала, если бы патриции и плебеи сразу получили равные полномочия. Причинно-следственная связь между вооружением народа и существующей межсословной враждой отсутствовала559.

Что касается воинской virtù римлян, то она не подразумевала, что ordini и leggi, при которых она процветала и которые якобы послужили ее причиной, были хороши. Военные успехи римлян, по словам Бернардо, обусловлены costumi – любовью к славе, любовью к patria, а их он объясняет причинами скорее исторического, чем институционального характера. Город был беден и окружен врагами. Когда они были повержены и вошли в состав империи, которой сопутствовали богатство и роскошь, началось разложение, и необузданные пороки расцвели при лучшем законодательстве, какое только можно себе представить560.