Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

Решимость Бернардо обеспечить выполнение последнего условия побуждает его внести несколько предложений, нацеленных на то, чтобы сделать систему открытой, и местами выходящих далеко за пределы венецианской парадигмы. Когда сенат избирает людей на должности, не подведомственные Большому совету, его решение должно подкрепляться или рядом нижестоящих магистратов, не входящих в его состав, или сотней участников специального комитета, избираемого Советом и заседающего вместе с сенатом только по этому случаю. Цель в том, чтобы воспрепятствовать сенату стать закрытой корпорацией. Следует напомнить политикам, что они должны по-прежнему ориентироваться на тех, чье доброе мнение изначально сделало их членами сената. Необходимо разрушить sette и intelligenzie, которые могут сложиться внутри института власти595. В обсуждении различных вопросов, в отличие от избирательной процедуры, участвовуют только пожизненные члены сената. Всем дискуссиям надлежит проходить открыто, в режиме пленарных заседаний, а gonfaloniere, опираясь на свои полномочия председателя, должен удостовериться, чтобы высказалось как можно больше людей, в особенности же те, кто неохотно берет слово, неопытен и относительно неизвестен596. Гвиччардини уравновешивает иерархический принцип, согласно которому руководить обязаны наиболее зрелые мужи, принципом равноправия, в соответствии с которым следует укреплять элиту, предоставляя возможность наибольшему числу людей приобрести опыт и развить virtù. Он также сознает, что опасность появления клик и дурных наклонностей возникает, когда руководят все время одни и те же. Репутация умного участника дискуссий, говорит он, принесет человеку больше уважения, чем два месяца на посту гонфалоньера, даже если он никогда не займет никакой пост. Если принятый путь к должностям и продвижению будет именно таким, никто не станет прибегать к нечестным средствам597.

Неприязнь Гвиччардини к частным объединениям и связям в политике и его убеждение, что им можно противостоять, сделав общество максимально вовлеченным в политическую жизнь, особенно отчетливо прослеживаются в его рассуждениях о методе избрания гонфалоньера. Здесь, как он полагает, венецианцы допустили ошибку: стремясь избежать крайностей невежества народа, честолюбия и соперничества оптиматов, они изобрели сложный механизм непрямых выборов и скрытого голосования. В результате дожа избирают сорок один человек, имена которых невозможно было бы угадать заранее, чтобы таким образом избежать интриг или предварительной агитации. Однако все это не относится к сути дела. Либо все сорок один будут людьми незначительными, а значит, несведущими и неопытными, либо это окажутся люди с определенной точкой зрения, со своими интересами, связями и притязаниями, и в этом случае их выбор будет продиктован личными соображениями. На практике происходит именно последнее. Эксперт в венецианской политике, как правило, может предсказать, кто станет дожем, как только узнает имена сорока одного, ибо ему известны их dependenzie598. Правда, даже в этом случае они изберут одного из пяти или шести наиболее достойных граждан, но полностью устранить порочное влияние личных интересов при такой процедуре не удается599.

Здесь мы возвращаемся к базовым принципам. Каждый город состоит из многих и немногих, popolo и senato, и обычный путь к власти и влиянию подразумевает союз с тем или другим. Гвиччардини приводит довод отчасти в духе Полибия600. Возможно, вполне законно защищать народ от сената или сенат от народа, но человек по природе своей ненасытен, и мы незаметно переходим от защиты собственного добра к посягательству на чужое601. Любая из этих стратегий в конечном счете чревата дурными последствиями, но в целом можно организовать такой порядок, что претендент будет приемлем для обеих партий. Пусть сенат соберется и по жребию изберет сорок или пятьдесят кандидатов. По кандидатурам тех троих из них, кто получит больше всего голосов, – неважно, выберут его абсолютным большинством голосов или нет, – должно на следующий день проводиться голосование в Большом совете. Если за одного из претендентов проголосует абсолютное большинство, он и будет гонфалоньером. Если нет, надо отобрать трех других финалистов и повторять эту процедуру, пока не будет выявлен победитель. Участие сената гарантирует, что избранные кандидаты – люди с положением в обществе. Участие народа служит залогом того, что исход выборов не будет определяться внутренней конкуренцией между представителями элиты. Обе стороны вносят свой вклад, чтобы достоинства человека оценивались как можно более открыто и безлично602.