Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

В нашем распоряжении есть два коротких трактата, сочиненных Джаннотти в период последней Флорентийской республики и осады Флоренции (1527–1530). Первый из них – образец уже знакомого нам жанра, рассуждение о преобразовании правления, которое, как явствует из приложенного к нему и написанного позднее письма, Джаннотти создал по просьбе гонфалоньера Никколо Каппони незадолго до того, как тот лишился власти и его сменила более радикальная правящая группа. Предположим, что текст «Письма к Каппони»666 подлинный и оно не переписывалось в свете последующих событий. В этом случае взгляды Джаннотти на тот момент (допустим, конец 1528 года) носили столь явно аристократический характер, что их трудно отличить от тех, что выражены в «Диалоге» Гвиччардини. Феликс Гилберт назвал их типичными для либеральных ottimati, стремившихся сохранить власть элиты внутри системы народного правления. Джаннотти начинает с утверждения, что натуры граждан любой республики различны, и дабы поддержать существование республики, следует удовлетворить всеобщие ожидания (аристотелевская максима). Есть те, кто желает лишь свободы, и это многие; есть те, кто ищет почета (onore), являющегося наградой за большую рассудительность (prudenza), и таких меньше; наконец, есть такие, кто стремится занять самое высокое положение, которое единовременно может занимать лишь один человек. Эта вариация на тему традиционного разграничения между одним, немногими и многими была своего рода флорентийским клише. Оно уже встречалось у Гвиччардини, Макиавелли и Лодовико Аламанни, но те, кто изучал устройство Венеции, не считали необходимым прибегать к этой формуле. Состав граждан там столь однороден, что можно считать его членов равными. Однако, говоря о Флоренции с ее резкими разграничениями, где элита и те, кто к ней не принадлежал, противостояли друг другу (как принято было считать) внутри гражданского коллектива, намного важнее классифицировать различные типы граждан и представить смешанное правление как сочетание одного, немногих и многих, к которому неизбежно приводило использование данных категорий. Хотя Джаннотти не пишет о Венеции в терминах governo misto667, город начинает представать в таком свете, как только принципы и методы его устройства проецируются на Флоренцию.

Большой совет был восстановлен сразу же после падения Медичи в 1527 году, и Гилберт рассматривает discorso Джаннотти как одну из попыток урезать его полномочия в пользу аристократического cerchio668,669. Несомненно, так оно и есть, но следует отметить, что критика Джаннотти существующей системы направлена на ее чрезмерную узость и ограниченность. Гонфалоньер обладает слишком сильным влиянием на Синьорию. Совет десяти (секретарем которого он был) наделен слишком большим авторитетом в вопросах мира и войны и так плохо организован, что решения часто принимают один-два человека. Все это strettissimo и violento670. Как и Гвиччардини в «Диалоге», Джаннотти утверждал, что власть аристократии возможна лишь при условии равенства между нобилями, а его можно достичь лишь благодаря режиму libertà, который обеспечивается Большим советом. Его трехчастная классификация граждан требовала четырехуровневой иерархии правления, в точности совпадающей с моделью, которую он наблюдал в Венеции. Стремящиеся к свободе многие должны быть представлены (такая формулировка употреблена в итальянском оригинале) Большим советом, ищущие onore немногие – пожизненно избираемым сенатом. Роль одного отводилась, разумеется, гонфалоньеру a vita671. Впрочем, к стяжанию высшей славы, которой официально мог быть облечен только один, всегда стремилось большее число людей. Поэтому гонфалоньеру должен был помогать совет procuratori672 – по аналогии с венецианским collegio, – состоящий из наиболее опытных чиновников, которые разделяли его первенство и надеялись законным образом занять его место, если оно вдруг освободится. Избранию членов сената, procuratori и гонфалоньера предстояло стать пожизненным. Несмотря на это, сущность libertà сохранялась за счет того, что все выборные процедуры оставались в руках Большого совета. Таким образом, предполагалась открытая конкуренция за принадлежность к элите, при которой люди были бы обязаны своим превосходством общественному признанию, а не личным симпатиям. Без сомнения, Джаннотти полагал, что за счет смертности вакантные места будут появляться достаточно часто, чтобы удовлетворить притязания молодых.