Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.

Если ты в обезумевшей, буйной толпе
Можешь выстоять, неколебим,
Не поддаться смятенью – и верить себе,
И простить малодушье другим;
Если выдержать можешь глухую вражду,
Как сраженью, терпенью учась,
Пощадить наглеца и забыть клевету,
Благородством своим не кичась, —

Если веришь мечте, но не станешь рабом

Даже самой прекрасной мечты,
Если примешь спокойно Триумф и Разгром,
Ибо цену им ведаешь ты;
Если, зная, что плут извратил твою цель,
Правда стала добычей враля
И разрушено всё, что ты строил досель,
Ты готов снова строить с нуля, —

Если, бровью не дрогнув, ты можешь опять

Достояньем добытым рискнуть,
Всё поставить на карту и всё проиграть,
Не жалея об этом ничуть;
Если, даже уставший, разбитый в бою,
Вновь собрать ты умеешь в кулак
Силы, нервы, и сердце, и волю свою
И велеть им держаться – «Вот так!» —

Если прямо, без лести умеешь вести

Разговор с королем и с толпой,
Если дружбу и злобу встречая в пути,
Ты всегда остаешься собой;
Если правишь судьбою своей ты один,
Каждый миг проживая как век,
Значит, ты – настоящий мужчина, мой сын,
Даже больше того – Человек!

Сотый

Бывает друг, сказал Соломон,
    Который больше чем брат.
Но прежде чем встретится в жизни он,
    Ты ошибешься стократ.
Девяносто девять в твоей душе
    Узрят лишь собственный грех.
И только сотый рядом с тобой
    Встанет – один против всех.

Ни обольщением, ни мольбой

    Друга не приобрести;
Девяносто девять пойдут за тобой,
    Покуда им по пути,
Пока им светит слава твоя,
    Твоя удача влечет.
И только сотый тебя спасти
    Бросится в водоворот.

И будут для друга настежь всегда

    Твой кошелек и дом,
И можно ему сказать без стыда,
    О чем говорят с трудом.
Девяносто девять станут темнить,
    Гадая о барыше.
И только сотый скажет как есть,
    Что у него на душе.

Вы оба знаете, как порой

    Слепая верность нужна;
И друг встает за тебя горой,
    Не спрашивая, чья вина.
Девяносто девять, заслыша гром,
    В кусты убечь норовят.
И только сотый пойдет за тобой
    На виселицу – и в ад!

За цыганской звездой