Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Республика была определена долгой борьбой за независимость от Испании: солдаты и осады, триумф, трагедия и скрежет выносливости определяли ее идентичность. Это была нация, но не государство, с ветхозаветными ценностями и римскими связями. Однако на фоне традиций воинской доблести одна важная группа внутри Республики сознательно формировала альтернативную идентичность, связанную с морем, торговлей и военно-морской мощью. В 1610 г. гуманист-эрудит Гуго Гроций разработал подходящую идентичность на основе мифов о сопротивлении Батавии Риму, юридического обоснования восстания и правления олигархии. Его работа отражала выбор, сделанный городом Амстердамом и провинцией Голландия. Великие морские державы прошлого были городами-государствами, и Амстердам, экономический центр, определявший национальную политику, обладал многими из тех же характеристик. Городской совет Амстердама обсуждал вопросы международных отношений, войны и мира наряду с вопросами местного самоуправления и благотворительности, прекрасно зная о своих предшественниках - морских державах.

Система городских каналов была построена для того, чтобы Амстердам стал новой Венецией, а афинское столкновение культур между аристократией, преданно следящей за земельной собственностью и военной славой, и энергичными людьми морской торговли, между элитой и буржуа, вновь разыгралось на Амстеле, с той же самой риторикой и значительным насилием. Между 1600 и 1672 гг. культурные высоты находились в движении, и сменявшие друг друга штадлеры продвигали римские концепции централизованной власти и военной мощи, а люди денег и торговли отбивались морской славой, героическими адмиралами, торговлей и исследованиями. Прошлое стало ареной борьбы идей: политические маневры объяснялись с помощью классических аллегорий и представлялись с помощью публичного великолепия - инструментов, которыми пользовались амстердамцы, знавшие Венецию.

Теоретически Амстердам обладал меньшей властью в государстве, чем Афины, Карфаген или Венеция, но в действительности он доминировал в Соединенных провинциях. Она контролировала мирные переговоры в 1645-1648 гг. и, обеспечив контроль над государством, использовала "новый флот", чтобы заставить Данию снизить "звуковые пошлины" - налог на основную амстердамскую торговлю. Амстердамская элита управляла государством и военным флотом, контролируя империю в Азии. Эти классически образованные люди были на редкость много путешествующими и, как и их венецианские коллеги, занимались торговлей. Патриции Амстердама не только знали свою древнюю и современную историю, но и использовали ее в печати. Николас Витсен, изучая кораблестроение, обращался к древним текстам, а П.К. Хоофт разъяснял ценность истории для тех, кто будет править. Другие издавали карты и лоцманские книги, а город держал итальянского официального историка, чтобы проецировать свою гражданскую добродетель на всю Европу. Гуманистическое образование Йохана де Витта включало изучение греческого языка. Он был знаком с Фемистоклом и Периклом, героическими лидерами первого морского государства. Его республика была бы поразительно похожа на более древние морские державы.

Если венецианские аристократы гордились довольно принудительным римским прошлым, как гражданским, так и личным, то у буржуазных амстердамцев появилась юношеская гордость за новизну республиканского эксперимента, а культурная борьба между сушей и морем запутала их отношение к прошлому. Амстердамские лидеры приняли якобы свободолюбивых предков-батавов, которых они нашли у Тацита, и прикрепили латинские эпитафии к своим могилам, однако Сципион Африканский был популярным упоминанием. В одном из памфлетов начала XVII века содержится призыв повторить его стратегию против Карфагена, чтобы победить Испанию в Вест-Индии.