Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

В итоге родосские военные корабли сопроводили селевкидскую невесту македонского царя Персея на свадьбу - жест доброй воли по отношению к обеим эллинистическим монархиям, вознагражденный македонским судостроением древесиной и золотом. Римляне предпочли обидеться, поддержав агитацию за независимость Ликии, провинции, которую они недавно отдали Родосу. В этот момент обычная расчетливая сдержанность родосской дипломатии была нарушена общественным мнением. Под влиянием римского высокомерия и "греческих" симпатий родосское население поддержало Персея, который оказывал им знаки почета, а римляне вели себя оскорбительно и властно. Родосские лидеры понимали, что в войне с Римом Персей проиграет, и не хотели разделять его поражение, но популистские агитаторы выступали за македонцев. Поэтому, несмотря на то, что соотношение сил уже установилось и не было смысла присоединяться к Персею на погребальном костре, Родос не стал посылать помощь Риму.

Как всегда, родосская дипломатия в Третьей римско-македонской войне будет определяться экономическими интересами. Война нарушила торговлю зерном, и Родос был вынужден просить Рим о доступе на сицилийский рынок. По мере того как экономический ущерб возрастал, Родос отправлял посредников в Рим и к римской армии в Греции. Прибывшие после решительного поражения Персея при Пидне, посредники были встречены с пренебрежением. Отчаявшимся добиться расположения Рима достаточно было одного намека, чтобы промакедонская фракция была уничтожена. Вернувшиеся в Рим амбициозные сенаторы, жаждущие грабежа, потребовали войны. Этот вариант не был принят, но сенат продолжал оказывать давление в течение нескольких лет, отказывая Родосу в союзе, которого так жаждали островитяне. После столетия нейтралитета и отстраненности Родос исчерпал все возможности: он мог существовать как римский сателлит или не существовать вовсе. Родосский нейтралитет опирался на региональный баланс сил, а не на родосскую мощь: "мир, в котором такой нейтралитет был возможен, окончательно истек на поле Пидны". Родос стал римским клиентом. После того как в 146 г. до н.э. Рим добился всеобщей монархии, разрушив Карфаген и Коринф, других вариантов не осталось.

Рим развивал Делос как торгового конкурента и лишил Родос его территориальных пожалований. Однако во многом эта кажущаяся враждебность была небрежностью абсолютной власти. Во время массового истребления италийских купцов по всему греческому миру, организованного Митридатом Понтийским, Родос предложил им убежище. Родос, глубоко подверженный влиянию римской власти в силу своей экономической модели и ограниченных размеров, оказался бы самым лояльным из подданных.

На самом деле Родос был легко отпущен, поскольку морское государство было слишком мало, чтобы представлять угрозу. Он не был оккупирован или разграблен, сохранив торговлю зерном, крупный торговый флот и определенную свободу в региональных делах, когда в 164 г. до н.э. был заключен союз. Чтобы сохранить экономическое процветание в эпоху римской универсальной монархии, которая неуклонно поглощала весь средиземноморский мир, Родос выбрал подчинение. Это решение было рациональным, единственно возможным для острова, где хозяйничали торговцы, банкиры и посредники. Римский мир был лучше для бизнеса, чем война, которая неизменно приводила к всплеску пиратства.

Хотя история Родоса фактически закончилась в 164 г. до н.э., он оставался номинально независимым еще два столетия: масштабы Римской империи делали такие крошечные форпосты незаметными для имперской столицы. Оставшись один на один с критским пиратством, Родос присоединился к запоздалой кампании Помпея. В 44 г. остров был включен в состав административной провинции Азия и просто продолжал торговать. Со II в. до н.э. торговля пришла в упадок, но город оставался богатым, крупным образовательным и туристическим центром, связанным с философией и искусством, живым музеем греческой культуры. Не случайно, наверное, величайшее родосское произведение искусства - скульптура Лаокоона - представляет собой столкновение культур, суд богов и разрушение процветающего морского государства.

Судьба Родоса, превратившегося в римскую провинцию, была типичной для морских государств в эпоху имперского правления и национальных государств. Амальфи, Генуя и даже Венеция потеряли свою свободу и самобытность в гомогенизированных континентальных культурных моделях, которые ненавидели и боялись морских государств, океанских торговцев и их инклюзивных политических систем. Опыт Родоса будет повторен другими морскими государствами. Лишь немногие из них вырвались из этих рамок, а некоторые из тех, кому это удалось, став настоящими морскими державами, выбрали родосское решение, когда их могущество пошло на убыль. Отступление и покорность были лучше, чем разрушение.