Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Для поддержки военно-морского проекта Петр создал историю, превратив свою первую маленькую лодку в "реликвию", изображенную на аллегорическом фронтисписе Морского устава 1720 г.; судно было сохранено, выставлено на парад и даже стало объектом поклонения в "Проповеди в похвалу российскому флоту", произнесенной в Петербурге пропагандистом-еретиком архиепископом Феофаном Прокоповичем в сентябре 1720 г. Гравюры распространили сообщение о том, что это небольшое судно заложило основы победы над Швецией, что стало имперским одобрением военно-морской мощи как источника национальной славы. В 1723 году Петр отметил свой день рождения, лично проплыв на лодке по Неве до Адмиралтейства, где царь и лодка были встречены артиллерийским салютом. Как заметил французский посол, среди всех проектов, направленных на поддержание и приумножение своей власти, царь "самое внимательное внимание уделял флоту". Лодка Петра стала символом военно-морской мощи России, высшей эмблемой петровской революции. В 1872 г. в двухсотлетнюю годовщину со дня рождения Петра великий князь Константин, следующий флотоводец Романовых, провел парад по Москве, чтобы подчеркнуть, что флот "возвел Россию в ранг великой державы". Когда во время Второй мировой войны советская власть восстановила Петра, лодку поместили в Ленинградский военно-морской музей, расположенный в роскошном здании Биржи на Неве.

Для создания современных укреплений Адмиралтейства Петр использовал западные образцы и технологии, что имело важные последствия для гражданского проектирования и строительства. В 1700 г. в Москве уже использовалась классическая архитектура, что позволило Петру отпраздновать успех под Азовом на римский манер. Классический дизайн - универсальный западный язык - обеспечивал признание западными наблюдателями того, что Россия является западным государством. Русские дворяне, отправленные на учебу за границу, положительно отзывались о новом мире, с которым они столкнулись. Граф Толстой, изучавший навигацию в Венеции, считал этот город "великолепным", восхваляя его "богатую и гармоничную конструкцию". Другой русский создал рукопись, основанную на знаменитом руководстве по архитектуре Палладио. Петр сделал акцент на итальянском стиле, которому следовал его придворный круг, чтобы создать новый язык российской власти, понятный западноевропейцам. Его новая столица должна была стать узнаваемо европейской. В 1710 г. британский посол Чарльз Уитворт подчеркивал амбиции Петра, что "в один прекрасный день она может стать вторым Амстердамом или Венецией". Хотя строительство нового флота было первоочередной задачей, Уитворт счел климат сложным, а оборонительные сооружения - неадекватными. Его фраза о Венеции, возможно, принадлежит доверенному лицу Петра князю Меншикову, который утверждал, что город станет достопримечательностью, где иностранцы будут восхищаться мощью и величием России. Ганноверский резидент Фридрих Вебер согласился с этим мнением, заявив британским читателям, что это "чудо света".