Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Развитие военно-морского флота России было тесно связано с жизнью и желаниями царя. Как заметил Линдсей Хьюз, "представляется маловероятным, что флот, в отличие от армии, смог бы выжить без постоянного внимания царя". Петр слишком хорошо это понимал. Его послевоенные усилия по поддержанию Балтийского флота , укреплению его мощи, престижа и профессионализма были отчаянными попытками человека, уже находящегося в тисках смертельной болезни, увековечить свое видение будущего России. Ему нужен был надежный военно-морской флот, чтобы закрепить свое обширное наследие, а это непростая задача в стране, не имеющей традиций мореплавания. Для повышения стандартов он настаивал на проведении морских учений и ежегодных маневров, лично инспектируя корабли и оборудование: тех, кто оказывался неудовлетворительным, ждали жестокие наказания. Он навязывал профессиональную культуру Королевского флота с помощью "кнута". Не желая или даже не имея возможности делегировать полномочия, Питер руководил военно-морским проектом до самой своей смерти. История о том, что он погиб, спасая тонущего моряка, возможно, не соответствует действительности, но она отражает глубоко личный характер его военно-морской деятельности.

Петр использовал военно-морские звания во всех случаях, когда находился на плаву, а на свою вторую свадьбу в 1712 г. одел военно-морскую форму, причем шафером был адмирал иностранного происхождения. Придворная жизнь была украшена символами и церемониями, связанными с флотом, многочисленными упоминаниями Нептуна на гравюрах и медалях, праздниками в честь "дедушки" флота. ' Мало найдется изображений Петербурга без кораблей. Среди наиболее известных - панорама А.Ф. Зубова 1716 года, где здания ограничены узкой полосой в центре, а водный передний план заполнен кораблями. На переднем плане панорамы Зубова "Васильевский остров" 1714 г. доминируют шведские корабли, захваченные на Ханго. Официальное искусство петровской эпохи, пытаясь привить морскую культуру глубоко континентальному народу, снова и снова вводило корабли, чтобы донести до него одну и ту же мысль. Петр настаивал на том, чтобы петербуржцы участвовали в его регатах и военно-морских праздниках на лодках и баржах западного образца, построенных в России. Он настаивал на западных лодках по той же причине, по которой требовал западной архитектуры для общественных зданий и западного обмундирования для своей армии. Он хотел полностью порвать с прошлым, но после его смерти эта программа потерпела крах.

Хотя флот Петра возник на основе деятельности России на реках, озерах и побережьях, море всегда было в подчинении у России, сосредоточенной на суше и крепостях. Территориальная экспансия не требовала от России превращения в морскую державу, хотя амфибийный потенциал мог быть полезен. Успехи Петра в 1696-1721 гг. отражали его понимание амфибийной мощи: он объединил армию и флот на водных рубежах, чтобы продвинуть свою империю на запад. Морская логистика позволила русской армии, до этого страдавшей от плохих дорог, использовать современные методы ведения войны, особенно ресурсоемкие осады. Решение о создании после 1721 года боевого флота было не менее логичным: Петр хотел доминировать над региональными державами и сдерживать внешние угрозы. Личное знакомство с морем, кораблями, моряками и корабельщиками позволило ему обеспечить грамотное руководство проектом.

Однако для создания парусного флота требовались ресурсы, которых у России не было, да и не могло быть. Петр нанимал иностранных кораблестроителей, ремесленников, матросов и морских офицеров. Он также не смог преодолеть глубокую культурную антипатию, которую русские испытывали к морю по императорскому диктату: из всех его проектов флот оставался самым зависимым от иностранного опыта, требуя новых вливаний из внешних источников для поддержания компетентности. Петр назначал доверенных россиян руководить службой, но попытка создать военно-морские кадры провалилась. Неудивительно, что иностранных специалистов заставляли подписывать пожизненные контракты. Британский разведчик Джон Дин считал это признаком слабости, "вызванной явным нежеланием русских идти на флот", которое он объяснял "отвращением русских к морю". Русские дворяне-добровольцы были настолько редки, что большинство из них получали личное письмо с поощрением от царя. Проблема обеспечения нижних чинов решалась военными методами. Когда дело доходило до рядового состава, матросы призывались в армию, сначала из приморских губерний и рек, где уже имелись навигационные знания, а затем и из других регионов, обычно по личному приказу царя". В 1705 году была создана морская пехота, или морская пехота. Военно-морской устав основывался на переведенных иностранных текстах.