Морские досуги №6

Родился в 1963 году в Севастополе. Окончил Черноморское высшее военно-морское училище им. П. С. Нахимова. Капитан 1 ранга запаса. 33 года его военной службы прошли в Севастополе на Черноморском флоте. Член Союза писателей России с 2006 г. Первая публикация в 1979 году появилась в газете «Слава Севастополя». Автор книг «Цветные мгновения» (1999 г.), «Лучей изломы» (2001 г.), «Амальгама сердца» (2006 г.), «Звучанье цвета» (2010 г.), «Грани света» (2017 г.). Печатался в журналах «Смена», «Советский воин», альманахах «Истоки», «Севастополь», «Брега Тавриды», «Поэтическая карта Крыма» и др., коллективных сборниках. Лауреат литературной премии им. Л. Н. Толстого (Севастопольская городская администрация 2007 г.).

После увольнения в запас переехал на постоянное место жительства в Санкт-Петербург. В настоящее время — заместитель председателя Межрегиональной Санкт-Петербургской городской и Ленинградской областной общественной организации «Всероссийского Общества Спасания на Водах» (ВОСВОД), полковник ВОСВОД.

Иван Муравьёв Нулевое путешествие Синдбада

Все вы, я думаю, слыхали о купце Синдбаде аль-Багдади, известном ещё как Ал-М’лах, Мореход и о его поистине удивительных странствиях среди дальних морей и земель. Те из вас, кто держат незакопчённой лампу своей памяти, помнят даже, как закончились его путешествия.

После долгого пути он вернулся в свой родной город, где его уже не надеялись увидеть живым. Жена и приятели Синдбада подсчитали, сколько всего лет он не был дома, и оказалось — двадцать семь лет.

— Довольно тебе ездить по чужим странам, — сказала ему жена. — Оставайся с нами и не уезжай больше.

Все так уговаривали Синдбада, что он, наконец, согласился и дал клятву больше не путешествовать. Тогда он думал, что этим всё и закончилось. Но мы-то с вами знаем, что человек предполагает, а Аллах — располагает, и оттого Он, милостивый и милосердный, заповедал нам не клясться попусту.

На радостях Синдбад закатил пир для домочадцев и друзей. Поутру его слуги обошли все базары славного Багдада в поисках всего самого лучшего, самого свежего и вкусного для праздничного дастархана. И в зимней кухне, и в летней, и в большом тандыре в саду жарилось, варилось, пеклось и румянилось всё, что только можно себе представить. Когда пришло время мешать плов, от казана пошёл такой вкусный дух, что все мужчины в округе закатили глаза и прищёлкнули языками. Когда же кандалатчи стали перекладывать на блюда свежую халву, настала очередь закатывать глаза женщинам и детям.

Гостей, друзей и родственников пришло так много, что все не поместились бы в доме, и дастархан разложили в саду. Во главе его сидел Синдбад, уже больше не Синдбад-Мореход, а Синдбад-Домосед. В кои-то веки сидел он на мягких подушках, а не на жёстких досках палубы. Он пил чёрный горький каф, а больше того — мёд улыбок и дружеских речей. Он смаковал пряный фесенджан, а больше того — дух застолья и вид знакомых лиц. И, как хозяин дома, он следил, чтобы гостей обносили блюдами, вежливо, по старшинству, сам по долгу хозяина пробуя первый кусочек.

Спустился стремительный весенний вечер, в померкшем саду под зелёным небом слуги зажгли лампы и светильники. Застолье тоже стало размеренным, гости насытились и теперь пили напиток «шай» из далёкой Индии, слушая мудрые речи местного кади Сейфала, почётного гостя на пиру. Разговор зашёл о том, как коротка в великом городе весна, пора цветов и радость влюблённых, и как скоро настанет иссушающее и опаляющее лето. Ведь как только Солнце в своём пути по небу приблизится к точке сэмт ар-ра’с, зенит, тут и настанет время зноя.

— Но благословен Рахманом наш город, и народ наш! — вещал кади, — ибо далее к югу, в землях чернокожих и свирепых зинджей, солнце и вовсе не уходит из зенита, даже зимой. Там оно питает своим жаром вход в