Москва – Багдад

Родителей Агриппины Фотиевны звали Мария Рудольфовна и Фотий Юрьевич Мейн, девичья фамилия матери в памяти потомков не сохранилась. Кем они были по происхождению, трудно сказать. Возможно, обрусевшими немцами. Достоверно известна их принадлежность Православию. У супругов Мейн было всего трое детей: старшая Агриппина, единственный сын Иван и младшая Екатерина, другие дети не доживали до выхода из младенчества.

О занятиях Мейнов известно лишь в общих чертах. Мария Рудольфовна была портнихой, держала свою мастерскую, а Фотий Юрьевич, человек технических знаний, работал на одном из заводов. Кто из них вел дела успешнее и приносил в семью более весомый достаток, неизвестно. Однако жили Мария Рудольфовна и Фотий Юрьевич весьма зажиточно, так что накопленного ими добра, умело сохраненного наследниками в нестабильные годы революции и махновщины, хватило надолго. Правда, все это мерки относительные... Настоящими финансовыми магнатами они не были, протягивали ножки по одежке.

Естественно, по их стопам пошли и дети.

Младшая дочь Мейнов, Екатерина Фотиевна, собиралась, как и мать, закрепиться на портновском поприще. В отличие от старшей сестры она не была красавицей, к тому же родилась с увечной стопой одной ноги{24}, и при ходьбе лишь опиралась на нее, что вызывало хромоту.

Как и все дурнушки, она была расчетлива и рано поняла, что преимуществ, коими можно воспользоваться, чтобы удачно устроиться, у нее нет. Поэтому стоило разыграть единственный козырь — юный возраст. Наверное, в этом ей помогли родители. Вот так получилось, что Екатерина рано вышла замуж, не успев потрудиться ради куска хлеба. Ее избранником стал некто Яков Порфирьевич Иванченко, бездетный вдовец, много старший по возрасту. Это был образованный человек, причем весьма состоятельный, хотя мы не знаем, чем его состояние было нажито. Как можно думать, исходя из последующей жизни супругов, он имел отношение к науке или, что скорее всего, к работе в передовых по тем временам отраслях промышленности.

Их единственный сын Евтихий Яковлевич станет известным ученым, доктором технических наук, профессором Харьковского горного института, заведующим кафедрой «Автоматизация производственных процессов в горной промышленности». Его сын Юрий Евтихиевич повторит научную судьбу отца, за тем исключением, что уедет из Харькова. Учиться он будет в МАИ — Московском авиационном институте, где тоже станет доктором наук, профессором. Сначала Юрий Евтихиевич будет преподавать в своем родном вузе, а в более позднем возрасте возглавит один из отделов союзного Министерства машиностроительной промышленности.

Однажды Борис Павлович поедет к своему троюродному брату в гости, чтобы соединить приятное с полезным — ему надо будет решить с Юрием Евтихиевичем некоторые вопросы, касающиеся запорных вентилей для атомной промышленности, которые выпускал Славгородский арматурный завод. Он будет хорошо принят в семье брата, где в неофициальной обстановке переговорит о порученном ему деле, которое затем успешно решится в министерском кабинете. И вернется назад с фотографиями об этой поездке. Он понесет эти фотографии своей матери — показать, как живет внук ее родной тетки. А вечером Георгий Прокофьевич, сводный брат Бориса Павловича, в припадке зависти, вызванной успешным родственником, порвет эти фотографии, растопчет ботинками и спалит обрывки в печке.

Екатерина Фотиевна продолжала жить в Запорожье. Автор этих строк в детстве часто встречалась с нею, тогда уже вдовствующей. Несмотря на трудные жилищные условия того времени, она одна располагала отдельной трехкомнатной квартирой в большом новом доме, что красноречиво говорило о высоком статусе ее мужа.

Наружная часть первого этажа этого дома была отделана огромными каменными плитами с волнообразной поверхностью, выкрашенными в коричневый цвет, что подчеркивало его монументальность. Выше дом украшала лепнина в виде гирлянд из цветов и фруктов, на самом верху виднелись маскароны{25}. Вообще его вид поражал красотой. Вестибюль был выложен плитами белого мрамора, отполированного до блеска. Широкая лестница, ведущая на третий этаж к квартире Екатерины Фотиевны, была устлана ковровой дорожкой. Сама квартира запомнилась не так изысканной дорогой мебелью, как лепными потолками и закруглениями на стыках стен и потолка. Все это описывается так детально только потому, что это были впечатления сельской десятилетней девочки, не часто бывавшей в городе.

Обслуживала Екатерину Фотиевну прислуга, аккуратная молчаливая женщина с совершенно незапоминающейся внешностью. С возрастом Екатерине Фотиевне станет трудно передвигаться, но все же она совершит подвиг и однажды приедет в Славгород, чтобы навестить Агриппину Фотиевну. Это была их последняя встреча. Позже Екатерина Фотиевна оставит внукам сестры свое наследство.