Москва - столица

Зато меняется общий характер жизни. Он много занимается собственно хозяйством. В работах по устройству Мелихова принимает участие вся семья. С переменным успехом — к сельским заботам нужно привыкать. Сам Чехов втягивается в местную общественную жизнь. Участвует в организации школ. Работает бесплатным земским врачом, обслуживающим крестьян. Добивается прокладки шоссейной дороги. И пишет. Среди первых и самых сильных впечатлений от Мелихова — кабинет с большими итальянскими окнами, более просторный, чем в Москве. Не обходят Мелихова и гости, которых только вначале приходится усиленно приглашать.

Между тем жизнь без Москвы очень скоро становится невозможной. Чехов приезжает в нее часто, сделав своим домом две гостиницы — Большую Московскую и Славянский базар (Никольская, 17). В первой у него даже появляется любимый номер. Охотно бывает в театрах — у Корша и в Малом, где в частности смотрит в декабре 1893 г. пьесу И.Н. Потапенко «Жизнь». Конечно, ослабевают связи с актерами, но не интерес к сцене. Впрочем, достаточно появиться в старой столице, как весть о приезде проносится среди друзей. Первым чаще всего появляется М.А. Саблин, забирающий Чехова в традиционную поездку по московским трактирам, вечером, после спектакля, непременно Южин. Завязываются достаточно близкие отношения с Л.Н. Толстым. В письмах много раз повторяется желание бывать у него в одиночку, без знакомых и связанных с ними дел: слишком большое значение придает Чехов этому общению, слишком трепетно относится к толстовскому дому (ул. Льва Толстого, 21). Летом 1896 г. именно через Чехова американский физик Роберт Вуд и американский писатель Франс Виллард, приехавшие на Всероссийскую промышленную выставку в Нижний Новгород, передают Толстому изданные за рубежом те из его произведений, которые были запрещены цензурой. Уважение писателей друг к другу было взаимным. «Чехов — это Пушкин в прозе», — утверждал Толстой.

Теперь в Москве еле хватает времени на самые необходимые деловые и дружеские контакты. Брат Иван — он живет и работает в школе на Новой Басманной. Левитан — с 1892 г. и до конца своей короткой жизни он располагает мастерской в крохотном, густо заросшем сиренью домике, затерявшемся в глубине московского двора (Б. Трехсвятительский пер., 1). Сестра Мария Павловна, жившая в доме Кирхгофа на Садовой-Сухаревской улице. Книгоиздатель И.Д. Сытин (контора — Тверская, 18, типография — Пятницкая ул., 71), заинтересовавший своим отношением к простому читателю: «Интересно в высшей степени. Это настоящее народное дело. Пожалуй, это единственная в России издательская фирма, где русским духом пахнет и мужика-покупателя не толкают в шею». В.И. Немирович-Данченко — ему передает в 1895 г. свою только что законченную «Чайку» Чехов (Гранатный пер, 11).

Им обоим запомнится этот хмурый декабрьский день, который описывает в своих воспоминаниях Немирович-Данченко: «Я сидел за письменным столом перед рукописью, а он стоял у окна, спиной ко мне, как всегда, заложив руки в карманы, не обернувшись ни разу по крайней мере в течение получаса и не проронив ни одного слова». Но только 9 и 11 сентября 1898 г. Чехову доведется присутствовать на репетициях пьесы вновь созданным Художественным театром.

Приобретая Мелихово, он искренне торжествовал, что больше не будет иметь так связывавшей его «московской берлоги». В чем-то он был прав, чего-то не принял в расчет. Еще в марте 1892 г. в письме Л.С. Мизиновой будут строки: «Денег нет, Мелита. Немножко угарно. Форточек нет. Отец накурил ладаном. Я навонял скипидаром. Из кухни идут ароматы. Болит голова. Уединения нет...». Уединение действительно не состоялось. Число гостей день ото дня растет. Чтобы сохранить возможность работы, Чехов перебирается из кабинета в большом доме в маленький флигелек — кабинет займет под свою живописную мастерскую сестра Маша. Все хуже — и он это прекрасно знает — обстоит дело со здоровьем. Временами появляется кровохарканье, одолевает слабость. Двадцать второго марта 1897 г. Чехов приезжает в Москву на учредительный съезд будущего Всероссийского театрального общества, который проходил в Малом театре. Вечером во время обеда в ресторане «Эрмитаж» у него открывается сильнейшее легочное кровотечение. Десять дней придется провести в клинике А.А. Остроумова (Б. Пироговская ул., 2), где его почти сразу навестит Толстой. С выводом коллег-врачей не приходилось спорить: нужна была немедленная перемена климата, условия юга. Его ждала Ялта, европейские курорты.