Мудрая кровь

– Идите! – прокричал Хейзел. – Идите себе! Истина для вас – ничто. Слушайте, – указал он пальцем на тех, кто остался, – истина для вас – ничто. Если даже Иисус спас вас, то какая вам разница? Вы со спасением ничего бы не сделали. Лица ваши неподвижны, и взоры не мечутся. Если бы мы увидели три креста и на среднем висел Он, для вас и для меня тот средний крест значил бы не более, чем два других. Слушайте. Вам потребно нечто, что займет место Христа, что говорило бы ясно. В Церкви Бесхристовой Иисуса нет, но он нужен. Нужен новый Иисус! Истинный человек, который не станет проливать своей крови. Человек ни на кого не похожий, на него вы станете смотреть. Дайте мне такого Иисуса, люди! Дайте его мне, и вы увидите силу Церкви Бесхристовой!

Из троих слушателей один ушел. Енох стоял посреди улицы, словно парализованный.

– Покажите, где этот новый Иисус, – кричал Хейзел Моутс, – и я помещу его во Церкви Бесхристовой, а вам явится истина. Вы узнаете, что не спасены. Дайте нового Иисуса, люди, и мы спасемся одним ликом его!

Енох принялся беззвучно кричать. Орал он целую минуту, пока Хейзел Моутс говорил.

– Взгляните на меня! – хрипло вещал он. – Вы увидите мирного человека! Кровь моя даровала мне свободу. Спросите совета у своей крови и приходите в мою церковь, и, может, кто-то из вас приведет нам нового Иисуса, и мы все спасемся ликом его!

Из горла Еноха вырвался невнятный звук. Кровь не давала взреветь, и Енох только хрипел:

– Слушай, он есть! Я могу привести его! Ты знаешь! Знаешь его! Я его тебе показывал. Ты видел его!

Кровь напомнила Еноху, что последний раз, когда он встречался с Хейзелом Моутсом, тот запустил в него камнем. К тому же Енох еще не знает, как стащить мумию из музея. Он лишь приготовил у себя в комнате ковчег – для нового Иисуса, пока Хейз не будет готов прийти и забрать его. Кровь сказала: пусть подарок станет для Хейзела сюрпризом, и Енох развернулся. Перешел дорогу, тротуар; снова оказался на дороге, где его чуть не сбило такси. Высунувшись из окна, водитель прокричал: дескать, как это Енох до сих пор жив, если Бог слепил его из двух задних половинок тела?!

Енох слишком глубоко погрузился в свои мысли и не услышал замечания.

– Мне пора, – пробормотал он и перешел на бег.

Глава 9

Дверь комнаты Хоукс держал на запоре, и когда бы ни пришел Хейз (а приходил он по два-три раза на дню), бывший евангелист отправлял к нему дочь, снова запирая за ней дверь. Его приводило в ярость то, как Хейз под различными предлогами пытается проникнуть к нему и разглядеть его лицо. Хоукс частенько напивался и не хотел, чтобы Хейз застал его в таком виде.

Хейз никак не мог взять в толк, почему проповедник не рад ему и вообще ведет себя не как проповедник, когда перед ним тот, кого считает заблудшей душой. Хейз всеми способами пытался проникнуть в комнату к Хоуксу; окно, в которое можно было бы подсмотреть за проповедником, всегда закрывалось ширмой. А заглянуть под черные стекла очков хотелось больше всего.

Каждый раз, когда Хейз стучался к проповеднику, к нему выходила дочь Хоукса. Ее отец запирал дверь, и избавиться от девушки не оставалось возможности. Она шла за Хейзом и вместе с ним садилась в автомобиль, портя поездки. Или же она поднималась вслед за Хейзом к нему в комнату и присаживалась там на кровать.

Хейз оставил затею соблазнить Отдохновение, пытаясь теперь защититься от нее. Однажды он неделю не ночевал дома, а когда вернулся, Отдохновение ночью пришла к нему: со свечой в банке из-под желе, в сорочке, подол которой волочился по полу. Хейз проснулся, лишь когда Отдохновение приблизилась к его кровати вплотную – выскочил из-под одеяла прямо на середину комнаты.

– Тебе чего? – спросил он.

Девушка ничего не ответила; только ее улыбка в свете свечи стала шире. Хейз секунду смотрел на Отдохновение гневным взглядом. Схватил стул и замахнулся им на девушку. Миг – ее и след простыл. Дверь в комнату Хейза не запиралась, и он подпер ее ручку стулом и лишь потом отправился спать.

– Слушай, – сказала Отдохновение отцу, вернувшись к ним в комнату. – Ничего не помогает. Он меня чуть стулом не огрел.

– Через пару дней меня здесь не будет, – ответил Хоукс. – Лучше тебе постараться, если не хочешь умереть с голоду.

Он был пьян, но говорил вменяемо.

* * *