Мунфлит

Мы находились в заливе. Об этом свидетельствовала широкая белая полоса прибоя в форме полумесяца. Бриг кружился в центре его, как обессиленный путник, потерявший ориентацию. Элзевир крепко держал меня за руку, сам тоже крепко вцепившись в надпалубное ограждение и пристально глядя, что происходит слева по борту. Я посмотрел в ту же сторону. Правый рог полумесяца, заволоченный густой полосой тумана, казался белой бесплотной тенью. Тем не менее мне сразу же стало ясно, что там на самом деле. За мраком, поднятым бурей и стеною льющим дождем, вырисовывались контуры высокого берега. Мутный занавес вдруг чуть раздвинулся, словно специально отдернутый на мгновение исполинской рукой, чтобы мы с Элзевиром смогли увидеть склон утеса, торчащего из воды, как задранная вертикально вверх гигантская голова аллигатора. Мы потрясенно уставились друг на друга и выкрикнули в один голос:

– Мыс Снаут!

Едва нам удалось его разглядеть, он снова скрылся из вида, однако мы знали, что не ошиблись. Слева по борту сокрушаемого гигантскими волнами брига маячил берег Мунфлита, а мы находились в заливе Мунфлит! Сноп сладко-горестных ощущений обрушился на меня. Было невероятно спустя столько лет изгнания и каторги снова вернуться сюда. Как же близко от нас находилось все, что нам было близко и дорого. Родные места лежали лишь в миле воды от брига, однако вода эта ревела и бушевала, суля нам смерть почти на подходе к вожделенной земле. Тем не менее лицо Элзевира, скованное все годы нашего каторжничества гримасой непроходящей грусти, при виде Снаута вдруг разгладилось, и он почти радостно произнес, наклонившись к моему уху:

– Не иначе как Дланью Свыше нас привело домой. И по мне будет лучше утонуть вблизи Мунфлита, чем дальше жить каторжником. А потонем мы не позднее, чем через час. Так что поборемся, пока можем, за жизнь как мужчины.

Он умолк, затем с явным усилием выдавил из себя:

– Мы пережили вместе много плохих времен. Глядишь, вдруг и снова выдержим.

Остальные узники тоже успели выбраться снизу и стояли, охваченные безумной паникой, на корме. Сухопутные люди робеют даже от легкого шторма, а творившееся сейчас было способно загнать душу в пятки самому опытному мореходу. Мокрые от накатывавших на палубу волн, наши товарищи по заключению доковыляли, едва удерживаясь на ногах, до Элзевира, и по тому, как сгрудились перед ним, легко было понять, что лишь на него, который знает толк в морском деле и не утратил самообладания, возлагают они надежду спастись.

Капитанская шлюпка и тузик исчезли. Ими наверняка воспользовалась для бегства с брига команда голландцев, как только стало понятно, что он оказался в заливе и обречен дрейфовать навстречу гибельным скалам. На палубе, посередине, остался лишь полубаркас. Вероятно, команда сочла его слишком тяжелым для борьбы со столь устрашающим штормом. Жадные взгляды узников тем не менее обратились к нему. Несколько человек схватило Элзевира за руки, другие, лежа на палубе, обнимали его колени, умоляя на все лады, чтобы он показал им, как спустить лодку на воду.

– Друзья! – перекрикивая шум бури, ответил им Элзевир. – Любой, кто отважится плыть в ней, погибнет. Я здесь родился, знаю эти места, но ни разу еще не видел, чтобы хоть кто-то сумел добраться в этаком море на лодке куда-нибудь, кроме дна. Вы просите моего совета, так вот он: оставайтесь на судне. Через полчаса оно уже будет на рифах. Я встану за штурвал, постараюсь вырулить так, чтобы каждому выпал шанс добраться до берега, и спаси Господь тех, кто утонет.

Я полностью разделял суждение Элзевира. Бриг покидать в такой ситуации было нельзя. Но обезумевшие от отчаяния и страха несчастные существа ничего не желали слушать. Им требовалось спасаться на лодке, и точка. Тем более что иные из них по пути к нам завернули туда, где хранился запас спиртного, окончательно задурив себе головы. Именно они воодушевляли остальных на спуск полубаркаса, который, по их словам, принесет всем спасение. Когда же тяжелая волна, ударив по палубе, смыла огромный кусок левого фальшборта, им показалось, будто сама судьба способствует спуску лодки. Элзевир вновь попытался остановить их, но тщетно. Лодка была весьма тяжела, однако, объединив усилия, они сумели ее дотолкать до образовавшегося пролома в фальшборте. Элзевир, видя, что они любой ценой намерены осуществить задуманное, объяснил им, как управляться с лодкой на таком море, а затем обеспечил штурвалом крен бригу. Лодка со всеми ее седоками сползла на воду. Никто из них не умел как следует грести. Несколько человек призывали криками нас с Элзевиром присоединиться к ним, кто из искреннего расположения к Элзевиру, а кто надеясь заполучить опытного моряка. От прочих услышали мы на прощание проклятия и пожелания поскорее утонуть из-за своего английского упрямства.

На бриге теперь остались только мы двое. Нам было видно, как лодка вышла из-под защиты брига, но, несмотря на остервенелую работу веслами, гребцам едва удавалось ее удерживать курсом на море. Затем она вовсе исчезла из поля нашего зрения.