Муссон

Этот капитан вряд ли стоил серьезного внимания. Тем не менее он отличался от остальных: хорошо, правильно говорил на арабском и понимал правила этикета, к тому же поднес вполне приемлемые дары, чтобы расчистить дорогу к султану.

– Все в руках Аллаха. – Визирь изящно пожал плечами. – Возможно, через неделю, а возможно, через месяц, я этого не знаю.

– Я вернусь завтра утром и буду приходить каждый день, пока султан не согласится меня принять, – заверил его Том.

– А я каждый день буду ждать вашего возвращения, как пересохшая земля ждет дождя, – вкрадчиво ответил визирь.

Эболи ждал Тома у ворот форта, и Том лишь вскинул бровь в ответ на молчаливый вопрос.

Он был слишком сердит и разочарован, чтобы говорить. Они отправились обратно через рынок специй, где в воздухе витали ароматы гвоздики и перца, мимо площадки для наказаний на рынке рабов – там была прикована цепями какая-то сильно провинившаяся женщина, ее спину исполосовали плетью; потом они пошли по улице торговцев золотом к каменной набережной, где их ждал баркас.

Сев на скамью на корме, Том посмотрел на небо, чтобы оценить положение солнца, потом достал из кармана серебряные часы Томпиона и откинул крышку.

– Везите меня к южной оконечности острова, – приказал он.

Накануне вечером он уже сверился с картой и обнаружил, что руины монастыря иезуитов на ней отмечены. Маленькая бухта рядом с ними давала возможность подойти к берегу.

Пока гребцы вели лодку по проливу вблизи от коралловых рифов, высунувших зубы из-под волн, Том чувствовал, как его дурное настроение развеивается в солнечных лучах и при мысли о встрече с Сарой.

Впереди баркаса он уже видел волны открытого моря, с силой набегавшие на незащищенный южный мыс. Когда он встал и всмотрелся в берег впереди, он заметил течение пресной воды, отмеченное густой зеленью на его пути к лагуне. А там, где с суши шли такие потоки, всегда имелся проход сквозь рифы. И когда лодка поравнялась с пресным потоком, Том рассмотрел глубокую воду прохода и направил в него баркас. Берег здесь был пустынным, и ничто не мешало подойти к нему. Том выскочил на плотный белый песок, даже не замочив сапоги.

– Вернусь через час или около того, – сказал он Эболи. – Жди меня здесь.

Он нашел заросшую тропу, что шла вдоль потока, и зашагал по ней, раздвигая траву. Тропа вывела его в пальмовую рощу. Том увидел впереди руины монастыря и прибавил шагу.

Войдя в разрушенные стены, он окликнул:

– Сара! Ты здесь?

С верхних ветвей дерева хо с пронзительными криками взлетела стайка серых попугаев. Корни этого дерева вросли в рухнувшие камни стены.

Том прислушался, но ничего не услышал.

Он двинулся вдоль основания стен. Потом впереди послышалось конское ржание. Том бросился бегом, не в силах одолеть собственный пыл, и нашел кобылу, привязанную у рухнувших ворот. Но всадницы нигде не было видно.

Том уже хотел снова позвать ее, но передумал и осторожно вышел за ворота. Старое строение не имело крыши, все вокруг заросло травой и молодой порослью кокосов. Ящерицы с синими головами разбегались от него, бабочки сверкали яркими крыльями, порхая над цветами.

Том вернулся в середину древнего двора. Он помнил, как Сара любила проказничать. И понял, что она ничуть не изменилась и просто прячется от него.

– Я сосчитаю до десяти, – громко сказал он, как делал, когда Сара была совсем маленькой. – А потом иду искать!

Когда-то эта угроза заставляла Сару и ее сестренку с визгом бросаться на поиски укрытия.

– Один! – крикнул Том.

И тут же услышал где-то вверху ее голос:

– Гай говорит, ты насилуешь молодых девственниц!

Том резко развернулся и увидел Сару, сидевшую высоко на арке ворот. Ее длинные босые ноги свисали вниз, выглядывая из-под юбки. Том подошел ближе и встал прямо под ней.

– Гай говорит, ни одна порядочная христианская девушка не может чувствовать себя в безопасности, когда ты рыскаешь вокруг. – Она склонила голову набок. – Это правда?

– Гай дурак, – усмехнулся Том.

– Но ты ему не слишком нравишься. В его сердце нет братского тепла.

Сара принялась болтать ногами, и Том уставился на них. Гладкие и стройные, они поневоле притягивали взгляд.

– А Кристофер действительно твой сын?

Том чуть не пошатнулся, услышав такой бесцеремонный вопрос.

– Кто тебе такое сказал? – Он попытался вернуть самообладание.

– Кэролайн, – ответила Сара. – Она только и делает, что плачет с того момента, как увидела тебя вчера.

Том вытаращил глаза. Слова Сары привели его в смятение. Он не знал, что и сказать.

– Если я спущусь вниз, обещаешь, что не накинешься на меня и не сделаешь и мне тоже ребеночка? – ласково спросила Сара и встала на арке.

Том с опаской следил, как она легко балансирует на шаткой стене, и наконец обрел дар речи:

– Ты там поосторожней! Упадешь ведь!

Сара, словно не слыша, пробежала по узкому верху стены, спрыгивая с камня на камень, пока не спустилась до самой земли. Она была гибкой и проворной, словно акробат.

– Я принесла корзинку с едой для нас.