Муссон

«Я должна их покинуть, – убеждала себя она. – Я люблю их обоих, но Том – мой мужчина, я люблю его больше жизни, а значит, должна ехать с ним».

Она так задумалась, что въехала в конюшенный двор, не замечая Гая, пока тот не окликнул ее злым голосом из тени длинной веранды.

– Где ты была, Сара?

Она в замешательстве посмотрела на него.

– Ты меня напугал, Гай.

– Что, нечистая совесть? – обвиняюще произнес он.

– Я купила овощи. – Сара коснулась корзины, привязанной сзади к седлу. – И чуть не сбежала из дома с капустой!

Сара засмеялась, но Гай даже не улыбнулся.

– Зайди в мой кабинет! – приказал он.

Сара заметила его конюха, топтавшегося в дверях конюшни. Этот робкий парнишка, с испорченным оспой лицом, во всем слепо подчинялся Гаю. Его звали Ассамом. Саре он не нравился, и она никогда ему не доверяла, особенно теперь, когда увидела на его лице понимающую и злорадную усмешку.

Сара, охваченная тяжелым чувством, пожалела, что не позаботилась лучше замести следы, когда отправлялась на свидание с Томом, и не придала особого значения ощущению, что за ней следили сегодня днем.

– Я хочу принять ванну и переодеться перед ужином, – сказала она Гаю, пытаясь продемонстрировать независимость, но Гай нахмурился и хлопнул по сапогу хлыстом для верховой езды.

– Это не займет много времени, – сказал он. – Как твой опекун, я должен требовать повиновения. Ассам займется твоей кобылой.

Сара с великой неохотой последовала за Гаем по веранде до прохладного сумрака его кабинета. Гай закрыл за ними двери и, оставив Сару стоять посреди комнаты, сам уселся за свой письменный стол.

– Ты встречалась с ним в старом монастыре, – ровным тоном заговорил Гай.

– С кем? О ком ты говоришь?

– Не пытайся это отрицать. Ассам по моему приказу проследил за тобой.

– Ты за мной шпионил? – вспыхнула Сара. – Да как ты посмел?

Она попыталась изобразить негодование, но получилось не слишком убедительно.

– Рад, что ты не оскорбляешь меня отрицанием.

– С какой стати я стану отрицать человека, которого люблю? – Сара выпрямилась, теперь уже по-настоящему разгневавшись.

– Ты превратилась в матросскую шлюху! – заявил Гай. – Как только он получит то, чего хотел, забравшись тебе под юбку, он посмеется и уплывет прочь, как сделал это с твоей сестрой!

– Когда он отправится прочь, я отправлюсь с ним.

– Я твой опекун, а тебе всего восемнадцать. И ты никуда не поедешь без моего разрешения.

– Я уеду с Томом! – заявила Сара. – И ты не сможешь ничего сказать или сделать, чтобы остановить меня!

– Что ж, посмотрим. – Гай встал. – Тебя запрут в твоих комнатах, и ты не выйдешь из них, пока «Ласточка» не уйдет из Занзибара.

– Ты не можешь обращаться со мной как с пленницей!

– Нет, могу. У твоих дверей будет стоять охрана, и еще я поставлю стражей у ворот. Я уже отдал приказ. А теперь отправляйся к себе. Ужин тебе пришлют.

Поглощенный заботами по подготовке «Ласточки» к выходу в море, Том не обратил особого внимания на судно с прямыми парусами, что вошло в порт после заката солнца. Но даже в скудном вечернем свете он увидел, что корабль сильно потрепало штормом. В это время года над Индийским океаном проносились циклоны, и, видимо, корабль как раз и угодил в один из них.

На борту корабля красовалось название – «Апостол». А на мачте трепыхался флаг Ост-Индской компании. Как только корабль встал на якорь, Том отправил к нему на баркасе Люка Джервиса, чтобы расспросить о новостях.

Люк вернулся меньше чем через час и сразу пришел в каюту Тома, где тот заполнял судовой журнал.

– Они пришли из Бомбея с грузом тканей и чая, – доложил Люк. – К северу от Маскаренских островов угодили в шторм. И намерены заняться здесь ремонтом, а потом идти дальше.

– Что нового рассказали?

– Большинство новостей старые, потому что «Апостол» вышел из доков компании несколько месяцев назад, но война с Францией продолжается. Вильгельм как следует высек французов. Он отличный боец, наш Вилли.

– Хорошие вести. – Том встал. – Скажи об этом команде, и пусть каждому выдадут по хорошему глоточку, чтобы выпили за здоровье короля Вилли.

Но чего не мог знать Том, так это того, что, кроме новостей о войне, «Апостол» доставил большой пакет писем и документов в просмоленном запечатанном мешке от губернатора Бомбея консулу его величества на Занзибаре. Капитан отправил мешок на берег следующим утром, и Гай Кортни распечатал его во время обеда за большим столом на длинной веранде консульства. Кэролайн сидела напротив него, но Сара по-прежнему находилась взаперти в своих комнатах.

– Здесь еще личное письмо от твоего отца, – сообщил Гай Кэролайн, выуживая письмо из груды бумаг.

– Оно для меня, – возразила Кэролайн, когда Гай сломал печать и начал читать письмо.

– А я твой муж, – самодовольно заявил он.

Внезапно его лицо изменилось, лист вздрогнул в его руке.

– Боже мой! В это просто поверить невозможно!

– В чем дело?

Кэролайн отложила серебряную ложку. Видимо, новость и в самом деле была невероятной, раз она произвела на ее мужа такое впечатление: Гай ведь всегда гордился своей холодной сдержанностью почти во всех мыслимых обстоятельствах.