Мы, Божией милостию, Николай Вторый…

А Сергей Юльевич бывал в Александровском дворце очень часто, иногда два, иногда по три раза в неделю, обычно по вечерам. Мы долго беседовали у меня в кабинете, и нередко Витте оставался у нас ужинать, или как здесь говорили обедать. На этих обедах Аликс обычно не присутствовала и уходила к себе, ссылаясь на головную боль. Мы говорили и не могли наговориться. Надо было решить бесконечное множество вопросов будущего устройства государства Российского, которое всё больше и больше, несмотря на окончательное слово государя в ключевых вопросах и полноту исполнительной власти на местах, начинало напоминать конституционную монархию. Вместо формального поста председателя Комитета министров предполагалось ввести реальный пост председателя Совета Министров, который вносился императором в Гос. Думу по согласованию с партией или коалицией, победившей на проходящих раз в 5 лет выборах. Витте настоял, что такой пост надо утвердить немедленно, и он его займёт до первых выборов, которые состоятся через 3 или 4 года. Я не возражал. Меня беспокоило другое: найдёт ли Витте достаточно соратников для исполнения своих планов? И вообще будет ли новый кабинет пользоваться общественной поддержкой? Витте уверил меня, что сам проект Конституции и других необходимых законов (а их Витте насчитал до 30) он пишет не один, а в строжайшей тайне со своим секретарём Вуичем и князем Оболенским, который, по его словам, очень бы подошёл на должность обер-прокурора Священного Синода вместо Победоносцева. – Это какой Оболенский, – спросил я, – тот, что крестьян порол в Харьковской губернии? – Нет, Оболенских много, только князей человек 20. Этот – Алексей Дмитриевич, председатель Дворянского и Крестьянского банков. – А-а-а, – протянул я. – И на другие посты назначить есть кого, – продолжал Витте, – Вот, например, Манухин, Сергей Сергеевич, прекрасный юрист и честнейший человек, готовый кандидат на пост министра юстиции, или граф Ламсдорф, Владимир Николаевич, опытнейший дипломат, этот смело может заменить Лобанова-Ростовского, а то старик устал и раскис совсем. Словом, люди найдутся. Только вот на счёт общественной поддержки вы, Ваше Величество, не обольщайтесь. Образованная часть общества, так называемая интеллихенция, всегда всем не довольна и, поверьте мне, и нашими великими, – Витте поднял вверх указательный палец, – реформами, довольна не будет. А купцы, да фабриканты – они, государь, у нас трусоваты, очень трусоваты, на них надежды мало, разве что на старообрядцев, Морозовых там всяких. Их можно привлечь на свою сторону, если отменить все ограничения на их веру, а на торховлю – так уже лет пять, как все запреты сняты. А вот с землевладельцами – тут сложнее. У них во владении всё ещё 53 миллиона десятин земли, и отбирать её нельзя ни в коем случае. Сами продадут, когда обанкротятся. – Ну да, Вишнёвый сад, – пробормотал я, а Витте, к счастью, не расслышав, продолжал свои рассуждения по крестьянскому вопросу.

– Главное зло в нашей деревне – это крестьянская община и круговая порука. Как может человек проявить и развить не только свой труд, но инициативу в своем труде, когда он знает, что обрабатываемая им земля через некоторое время может быть заменена другой по решению общины, что плоды его трудов будут делиться не на основании законов, а по обычаю так называемому. А что такое у нас в деревне обычай – это есть усмотрение общины, произвол, то есть. Как мы на сходе решили, так и будет. Тохда зачем усердно трудиться? Можно и бездельничать, община налоги за тебя всё равно заплатит. А если ты, наоборот, любишь работать и захочешь уйти, паспорта не дадут, эээх! Одним словом, Вашего Величество, быт нашего крестьянина в некоторой степени похож на быт домашнего животного с тою разницею, что в жизни домашнего животного заинтересован владелец, ибо это его имущество, а Российское государство этого имущества, то есть крестьян, имеет в излишке, а то, что имеется в излишке, или мало, или совсем не ценится. – Так где же выход? – спросил я, понимая, что Витте говорит о давно продуманном и наболевшем. – А выход, хосударь, пока я вижу один: крестьянам, самым деятельным и работящим, надо другое пообещать – бесплатную раздачу государственных земель, которых везде много, а на юге Сибири – особенно. Всем, кто пожелает переселиться, выдать подъёмные и обеспечить бесплатный проезд по Великой магистрали, которая уже до Байкала дошла. – Да, но для такого грандиозного проекта хороший исполнитель нужен, мотор так сказать. Вы к этому Столыпину, который там где-то губернатором, присмотритесь, Сергей Юльевич. – Уже навёл справки. – Витте нахмурился. – Ховорят, что слишком мнохо на себя берёт. Кто вам его рекомендовал? – Да… кто-то, не помню, – ушёл я от вопроса.