Мы сделаны из звёзд

Я прокашлялся, чтобы сделать свой голос настолько серьезным, насколько это возможно в ситуации, когда ты пару часов назад выпотрошил в себя хренову кучу наркотических анальгетиков, которые принимают при злокачественных опухолях.

— У меня скачанный «Пятый элемент», пустая пачка сигарет и мазохистское желание выслушать от тебя монолог о том, как горяча Мила Йовович. Что думаешь?

Ли молчала пару секунд. Если она и догадывалась, что я сижу тут в полном неадеквате, то не подала виду.

— У меня починенный телек, немного выпивки и братец, который начинает думать, что ты не приезжаешь, потому что умер. — сказала она.

Я улыбнулся. Если сегодня и придется умереть от передоза, то хотя бы не в одиночестве.

Комната Ли была мешаниной религиозного помешательства спятившего фанатика с подростковым бунтарским желанием самовыражения и выглядела так, словно Будду стошнило в приход христианской церкви.

На фоне ярко-красных обоев с вырисованными на них бутонами золотых цветов, названия которых мне неизвестны, развешаны постеры с панк и рок-группами. Полки на стенах были обклеены всевозможными стикерами, забиты разнообразными дисками и музыкальными пластинками. Над входной дверью висели деревянные бусы, которые, по словам миссис Сонг, отгоняют злых духов от помещения, матовые шторы были широко распахнуты, открывая взору вид на задний двор из окна и огромное количество цветов в горшках на подоконнике, которые поливает исключительно миссис Сонг.

Это была суббота, конец учебной недели, а Ли жила в самой заднице всего штата, на пустынной территории вырубленного леса,

Мы уже расположились на кровати в горе разноцветных атласных подушек. С нами был Мэй — младший брат Ли, который никогда не упускал момента потусоваться с нами.

— Меня вот всегда до охренения пугала эта голова, — сказал я, зажимая губами сигарету.

Мой хмурый взгляд падал на пристально следящую за нами у изголовья кровати бронзовую позолоченную статую Будды.

Мэй не сказал ни слова, но тоже сморщился в отвращении. Мэй вообще был не из касты разговорчивых пареньков. В свои двенадцать он был невероятно бледным худым ребенком пяти футов. И если у Фиша немота была отклонением организма, то у брата Ли развился симптом психомоторного расстройства. Никто не слышал от него ни звука с тех пор, как ему стукнуло лет восемь.

Ли тоже уставилась на статую.

— А теперь представь, какого мне. Ты приходишь сюда раз в месяц, а я живу как в паршивом индийском фильме ужасов. — Ли передернуло.

Стянув с двухместной кровати посреди комнаты пурпурное покрывало, Ли накинула его на позолоченного лысую голову божества.

— Вуаля! — Ли взмахнула руками. — Хорошо, что мама не предложила повесить здесь распятого Иисуса — я бы пошла жить в приют для собак.

— Там вроде неплохо кормят, — сказал я.

Ли вставила флешку со скачанным мной фильмом в разъем висящего на стене телека и плюхнулась на кровать обратно к нам. И все было прекрасно. Ровно до начала титров.

Вместо «Пятого элемента» на экране было написано «Госфорд-парк»(*).

— Твою мать, Кайл! — вскрикнула Ли, откинувшись головой на подушки сзади.

Я так захохотал, что у меня чуть сигарета изо рта не выпала. Мэй рядом со мной выглядел просто озадаченным и немного разочарованным в отличие от сестры, которая билась ногами и матрас и приглушенно визжала в подушку.

Через три минуты она успокоилась и снова села на кровати.

— В присутствие этого человека, — она указала на Мэя, — с которым я делю ДНК, я клянусь тебе, однажды я вскрою тебе глотку заточенным диском со всеми сезонами твоих гребанных «Тюдоров».

Я всегда утверждал, что являюсь атеистом. Забудьте. Моей религией всегда были и останутся исторические сериалы на пару со старыми великобританскими детективами. Для того, чтобы стаоо понятно, насколько большие у меня проблемы, скажу вам, что всю неделю прошлогодних осенних каникул я потратил на то, что целыми днями пересматривал все сезоны «Аббатства Даунтон». Я, наверно, единственный человек семнадцати лет, который на форумах позиционирует себя как фанат сериала «Инспектор Линли расследует». Стыдно признать, но я даже пересматривал «Ещё одну из рода Болейн».

— Ты чертов мизантроп, Ли, — в притворном ужасе выдал я.

— Шопенгауэр был мизантропом, — пожала плечами подруга.

— Шопенгауэр был мнительным социопатом и спал с ружьем под подушкой.

— Ну он хотя бы не знал наизусть сюжет «Мистера Селфриджа».

— Да ладно вам, Англия, 1932-ой год....Вы втянетесь...

Но они не втянулись. Я все пытался закрутить интригу на протяжении просмотра и смеялся вперед всех смешных реплик, но видел только усталые взгляды и уворачивался от горстей сырного попкорна, летящего мне в лицо.

В итоге я достал из заднего кармана зажигалку, чтобы зажечь сигарету, которую вертел в руках последние минут пятнадцать. Через настежь открытую стеклянную дверь, выходящую на задний двор, с улицы в комнату ворвался мокрый воздух с легким привкусом зарождающегося в серых тучах дождя.

— Твоя мама пытала чучело Будды, чтобы благословить этот дом, она не сожжет нас на костре за грешное раскуривание сигарет? — спросил я.