Мы сделаны из звёзд

— Око за око, Кайл. Ты видел мои шрамы, теперь покажи свои. — сказала она и быстрым движением все-таки стащила очки.

Я знал, что был похож на недельный окоченевший труп. Но она не издала этот удивленный звук, который вырывается у всех, кто видит мои воспаленные глаза, расширенные зрачки, отяжелевшие веки и мертвецки-серую радужку вокруг зрачка.

— Ты такой лицемер, — беззлобно заявила сестра. — Тычешь мне в лицо моими проблемами, а свои прячешь под очками?

— Ты меня раскусила. — кивнул я. — Что дальше? Возьмемся за руки и канем в небытие?

Вздохнув, Дейзи откинулась на спинку скамейки.

— Если бы мы с тобой висели на краю обрыва, и родители могли спасти только одного, кого бы они выбрали? — спросила она.

— Избавились бы от обоих и потребовали моральную компенсацию.

— Динь-динь-динь! — просигналила сестра, подтверждая мой верный ответ. — Я бы их не осуждала, а ты?

— Только если бы запросили слишком маленькую неустойку, — я вытащил сигарету и закурил.

Хоть меня и немного мутило, без очков было не так уж и ужасно. Мир затуманился, все вокруг качалось, зато не было шума, болезненных вспышек-воспоминаний и дыры, съедающей меня изнутри. Все по волшебству отключилось.

— Все кажется легче, правда? — Дейзи не улыбалась мне, а дырявила взглядом облепленную голубями лавочку напротив нас. — Напиваться до беспамятства гораздо проще, чем осознавать суровую реальность. Я тебя понимаю.

Дейзи рассмеялась, увидев мое настороженное выражение лица.

— Не переживай, не так уж мы и похожи. Тебе еще напиваться и напиваться до моего состояния. Но я была там же, где и ты сейчас. Тоже не понимала ни себя, ни остальных. И решила сбежать. И ты тоже бежишь. И так быстро приближаешься к самому краю пропасти, что скоро соскользнешь в нее, Кайл. — вздохнула она. — Посмотри на меня. Я убежала уже так далеко, но так ничего и не нашла. И в итоге совсем потерялась. И я ищу дорогу обратно, пытаюсь проникнуть в тот покинутый мир, от которого ты бежишь. Но это как вагон в метро — я встала, и мое место уже занял кто-то другой. Остается только выйти и ждать следующего поезда.

— И сколько судебных заседаний нужно пройти, чтобы прийти к такому выводу? — на всякий случай спросил я.

— Тебе, надеюсь, нисколько. — все-таки улыбнулась сестра. — Не знаю, за чем именно я гналась, но я этого нигде так и не нашла. Может, хоть разок стоит остановиться и оглянуться назад. Вдруг это нечто у меня прямо за спиной.

Я зажмурился и сосредоточился, чтобы посмотреть на сестру такой, какой она себя действительно чувствует. Когда я открыл глаза, Дейзи вдруг стала промокшей и дрожавшей, ее замерзшее, трясущееся тело тянулось к источнику тепла. Макияж сестры потек, ресницы слиплись от слез, которые она неизменно прятала за автоматическими улыбками, между ребер билось ее еще почти целое набухшее сердце, и я увидел, как она с трепетом берегла и сражалась за каждый его стук. В вечном круговороте, куда ее затянула жизнь, моя сестра искала пристань, где сможет обрести спокойствие, просохнуть и согреться.

Я снова закрыл глаза, встряхнул головой, прогоняя наваждение, и снова увидел просто улыбающуюся мне сестру, в чьих глазах блестел озорной огонек.

— Я жалкое зрелище, да? — догадалась она.

— Могло быть и хуже, — пожал плечами я.

Язвительная ухмылка Дейзи превратилась в грустную улыбку. Сестра засунула руки в карманы и уставилась на носки своих кожаных ботинок.

Я смягчился, выбросил окурок сигареты и примостил голову сестры у себя на плече, поцеловав мимоходом в рыжую макушку.

— Ты прав. — шептала она, играясь с пуговицей на моем распахнутом пальто. — Ты прав, у меня проблемы. Но и у тебя тоже. Хватит уже думать, что мы сами можем о себе позаботиться. Мы умеем выживать в этом мире, но жить в нем мы так и не научились

Дейзи издала смешок.

— Я устала быть свободной, Кайл. Меня пора запереть на замок, выбросить ключ и держать, пока я не начну лезть на стенку.

Я любил Дейзи любой, принимал ее сумасшедшей, понимал ее безбашенной. Но особенно сильно я любил ту Дейзи, которая тогда сидела со мной на лавочке. Ту, с которой мы делили одну боль на двоих. Боль брата и сестры, оставшихся без родителей, боль от дыры в груди и от страхов неизвестности будущего.

Марафон не может длиться вечно. Дейзи уже добежала до тупика, где демоны в итоге настигли ее.

И я знал, что меня однажды тоже засосет. Мне еще предстоит побродить в потемках. В моей жизни и без того не очень светло, а я был еще только в середине пути.

Глава 16.

Я не верю в вечность. Это выдумка среди хэппи эндов диснеевских сказок. Все уже забыли про смерть Майкла Джексона, Гражданская война — пережиток времени, в комнате Дейзи больше не висят постеры NSYNC, Византия пала, клеш уже не в моде, и даже айфоны в нашей жизни не навсегда.

Срок нашей семьи, которая, по идее, должна была быть вечностью, составил двенадцать лет и пять месяцев. Мои родители развелись, когда мне было девять. Не новость, знаю. Два из трех зарегистрированных браков оканчиваются разводом. Я просто часть огорчительной статистики.