Мы в Стамбуле (СИ)

  Потом центральный тоже начинал слабеть, увядать на глазах, фаворитами становились боковые, поднимались, и мощные струи били в середину, стараясь затоптать центральный, заглушить его.

  Но он поднимался, а боковые слабели, и все повторялось.

  Мы с Алешкой тут же решили, что фонтаны на Батумском бульваре хоть и уступают здешним в количестве, но по мощности превосходят: когда там начинали бить только боковые фонтаны, струи их поднимались высоко и попадали прямо в центр, а здесь они были ниже и хоть чуть-чуть, но не долетали до центра.

  Освещены были подсветкой снизу минареты Голубой мечети и Святой Софии, купола тоже были освещены достаточно, чтобы видеть купола и стены, но недостаточно, чтобы разогнать мрак ночного неба. И храмы таинственно светились на темном фоне.

  Мы обошли площадь, толпы народа гуляли по аллеям, несмотря на поздний час, детей было все еще много.

  Молодые пары прогуливались с колясками.

  Наше девочка была не с нами, и мы поспешили домой.

  Среда

  Утром, после завтрака, оставили Арину одну и отправились на вещевой рынок.

  Необходимо было купить Леше пару новых носков, а я хотела глянуть на шубы.

  Алексей бодро повел меня прямо к тем рядам, в которых был вчера и где познакомился с приветливой (по его словам) русской женщиной по имени Света, обещавшей послужить ему гидом по необъятным просторам рынка.

  На самом входе на лотке лежали носки в упаковке и я легкомысленно обратилась к продавцу насчет цены.

  Продавец принадлежал к первому типу: всучить товар во что бы то ни стало.

  Оказалось, что упаковка в 12 пар стоила 20 лир.

  - Not so many, we need only 2, - сказала я.

  Но нет, они не желали продавать 2, а только 12, на худой конец 6.

  - No, - упиралась я, - only two.

  Уступая нашему упорству, они соглашались отдать три за 10 лир.

  Если немного вспомнить математику за третий класс, то окажется, что 3 пары носков должны стоить 5 лир, и Алексей, возмущенный таким странным пересчетом, развернулся и отправился восвояси.

  Не тут-то было! Дичь пытались скрыться в кустах, и это было недопустимо.

  Они (вдвоем) помчались за нами, и начали предлагать уже за 7 лир.

  - Five.?- не уступал Леша.

  Продавец соглашался отдать за 5, но просил дать лично ему заработать 2 лиры.

  Но Леша был неумолим: считал, что за то, что он бежит за нами и хватает за руки, платить две лиры явный перебор.

  Мы подошли к другому прилавку, в метрах 30 от того места, где пытались купить носки, но не успели оглядеть лежащий там товар, как наши продавцы были тут как тут, и теперь предлагали четыре пары за 10 лир.

  Создавалось впечатление, что всучить нам товар, объегорив при этом, было делом чести, а вовсе не бизнеса.

  И мы сломались. Купили за 10 лир четыре пары.

  - Хоть хорошие носки? - спросила я у Алексея сейчас, когда писала это строки.

  - Наши лучше, - ответил Алексей.

  А вообще, хочу сказать, что по курсу за один доллар давали 2,3 лиры, так что вся сделка была на сумму меньше пяти долларов.

  Стряхнув с себя, наконец, назойливых продавцов носков, Алексей озирался по сторонам, пытаясь найти павильон, где он вчера проводил время со Светой.

  Озираться и стоять в нерешительности так же легкомысленно, как и подойти и посмотреть на товар.

  Представляете? Стоят два таких немолодых растерянных туриста, а карманы у них, возможно, набиты деньгами, которые они мечтают потратить, и кто немедленно их схватит в цепкие когти, тот поимеет шанс что-то выудить из этих карманов.

  Мне хотелось купить что-то для холодной осенне-весенней и теплой зимней погоды, чтобы носить в те дни, когда в пальто холодно, а в цигейковой шубе жарко.

  Это должно было быть что-то до колен и с мехом или наружу или вовнутрь, либо полушубок, либо дубленка-куртка.

  Я объясняла мужу, о чем мои мечты, и тут к нам подошла женщина, молодая, (в районе сорока), и спросила на русском, чтобы мы хотели приобрести. Закидывала крючок.

  Алексей незамедлительно крючок проглотил - сказал, что ищет Свету.

  - Светы сейчас нет, но пройдемте, я отведу вас туда. Меня зовут Ира.

  И мы поплелись за Ирой. Я не люблю ходить по рынку за кем-то сопровождающим, это лишает меня права выбора, куда именно идти. Сопровождающие, как правило, ведут к своим, тем, которые им или платят за привод покупателей, или часть лавочки просто принадлежит им.

  Ира привела нас в полутемное помещение, где висели всяческие куртки, но ни дубленок, ни полушубков не было, а цены на норковые шубки, которые у нас в два раза, наверное, дороже, все равно были слишком высоки для нашего кармана.

  Вещи же попроще были стандартные, встречающееся в Москве на каждом шагу.

  Пока шли, пока присматривались, познакомились с Ирой, которая оказалась армянкой из Восточной Грузии, город я не запомнила, так как там не бывала.

  Ира кричала:

  - Они ищут Свету, но может быть, им и тут понравится.

  Говорила она сразу и по-русски и по-турецки и переводила или делала вид, что переводит все то, что говорит им.

  Получалось у нее убедительно:

  - Я им сказала, что вы ищите Свету, но ее нет, и вы зашли к нам.

  -Это кто ищет Свету? Это он ищет Свету, - я указала на мужа. - А мне, в сущности, Света и не нужна.