Мы в Стамбуле (СИ)

  Леша обещал Свете прийти, а я ничего ей не обещала, и оглядывалась, ничего мне не нравилось, кроме того, что купить я не могла.

  Откуда они на мою погибель вытащили эту шубу, не знаю.

  Ира постаралась, шумела:

  ?- Я армянка из Грузии, и она тоже армянка из Грузии, почти сестра. Найдите же ей что-нибудь.

  Вот они и выволокли ее мне на примерку, я отнекивалась, я ведь хотела короткую, но как надела ее, сразу себе и понравилась, и просили они 500, а сбавили до 400 (если бы я ее разглядела тогда как следует, я бы еще сбавила цену, но в темноте я понравилась самой себе в зеркале, чего никогда не случилось бы при ярком освещении, и не разглядела огрехи в выделке каракуля).

  Кроме того, в этих торговых рядах, хоть жарко не было, и из покупателей были мы одни в большом помещении, но было душно, пахло мехами и кожей, вещи поглощали воздух, кружилась голова, и трудно было соображать.

  И мы купили эту шубу.

  Она была до самых пят, сшита из кусочков каракульчи и возможно, кротиных шкурок, разные меха составляли полосы, и эта полосатость меня и погубила, она мне понравилась. А на тонкой каракульче, при рассмотрении на свету, дома оказались проплешины.

  - Сестра армянка из Грузии сбагрила, - иронично заметил Леша.

  На этюдах

  Часто, облюбовав пейзаж, я решаю туда прийти, а потом не сбывается, но тут приготовив обед, я взяла треногу, пастель, картонку, и в сопровождении Алексея отправилась на угол рисовать море с мечетью.

  Он установил мне треногу, и ушел.

  Два турка, молодой и постарше, сидели на противоположном углу на стульях и наблюдали за нами.

  Эти люди, сидящие на обыкновенных, вынесенных из дома стульях, расположенных на узких тротуарчиках, придавали городу какую-то домашнюю уютность.

  Постарше, высушенный на солнце, в марте месяце выглядел так, как будто зимы и не было, а было вечное лето. Впрочем, он не так просто сидел, а был при деле, может быть, зазывал в магазин, может быть, помогал разгружать товар, в общем, сидел и ждал, когда он понадобится, а теперь смотрел, что у меня получится.

  Он постепенно пришел в состоянии совершенно детского восхищения, наблюдая, как на бумаге возникает привычный, примелькавшийся и, оказывается, необыкновенный вид.

  И скромный мой пейзажик вызывал у него ощущение причастности к чему-то необычному.

  Разговаривать, мы, естественно, не могли, но он изредка подходил, тихо и преданно стоял рядом, и пару раз все же жестами объяснил свое восхищение.

  Мне мешали машины, они трудно разъезжались на узенькой уличке, стремительно падавшей вдоль древней, построенной еще римлянами, щербатой стены, прямо к морю, но кромки прибоя видно не было, его заслоняли строения.

  Одна машина проехала очень близко, я потеснилась и задела треногу, ноги которой я не закрепила, они сомкнулись, и все рухнуло на тротуар,

  Порыв ветра подхватил лист с рисунком и потащил, играя, вдоль стены, я кинулась его ловить, потом устанавливать треногу обратно, потом собирать рассыпавшиеся мелки.

  Мой фанат как раз в это момент покинул меня, но увидев, что я терплю бедствие, кинулся мне помогать, и мы в четыре руки собирали пачкающиеся цветные палочки и складывали их.

  Часа полтора я простояла, устала, еще и бедствие пережила, и начала собираться, не дожидаясь мужа. Складывала мелки в коробочки, и лист убрала в сумку.

  А тут к моему фанату подошел знакомый, они о чем-то оживленно беседовали, а потом поклонник вынул мой рисунок из сумки и показал ему горделиво, как будто сам изобразил.

  Я разинула рот:

  Ну, прост, как сибирский валенок! Вынуть вещь из чужой сумки!

  Но с другой стороны, а что Валенок мог сделать? Спросить разрешения он ведь не мог? А показать хотелось.

  Тут прибежал Алексей и, ни вникая ни в какие тонкости моих взаимоотношений с закопченным турком, быстренько сложил треногу, перекинул через плечо, схватил сумку, и мы ушли.

  Уходя, я все же попрощалась с Валенком, подняла ладошку в знак того, что оценила его помощь.

  Как это часто бывает с красивыми видами, он получился не очень-то выразительным.

  Арина, болезнь и карты.

  Арина болеет, развлечений мало.

  Я готовлю обед, и мы играем в карты.

  В дурака и джин

  В тот день, не помню, какой по счету от начала болезни, мне везло.

  У меня все время приключались джины.

  Я выиграла раз, другой...

  - Все! - закричала внучка. - Будем играть до той поры, пока я не выиграю!

  И тут началось.

  Мне карта валом валила, самые невероятные комбинации сходились, если нужен был пиковый валет, приходил пиковый валет, закрывал дыру в стрите, и образовывался джин.

  Я выиграла третий, четвертый, пятый раз.

  Хотела проиграть, скидывала возможные комбинации, тянула и не объявляла джин, но все напрасно, ничего не получалось.

  Арина выиграла только на девятый раз.

  Уф, можно было отдохнуть.

  Зато на следующий день ситуация повторилась с точностью наоборот: я проигрывала партию за партией, а карта шла к Арине. Но с возрастом что-то все же приходит, я сдалась на пятый раз.

  Наверное, еще раз среда

  Купол на фоне моря я нарисовала, но теперь на очереди была мечеть, на которой возвышался купол.