Мы в Стамбуле (СИ)

  - Я только, когда у тебя температура была, оставлять тебя одну не хотела, а сейчас и не подумаю жалеть, пойдем с дедом гулять, а ты сиди тут, - разорялась я.

  Арина огрызалась и высказывала, какие теплые чувства она к нам питает.

  Прокричались. Я сняла пальто, посидела пять минут, и сказала Алексею:

  - Ну, день-то теплый, не на мороз мы ее потащили. Пусть оденет свою кофтенку и пойдем. Она отдышится на свежем воздухе, и кашлять перестанет.

  Арина сменила выражение лица и прислушалась к моим словам. В обиженных ореховых глазах появились проблески надежды.

  Сдаваться ей не хотелось, но и сидеть одной тоже. И разум победил! Она оделась, как я настаивала, и мы ушли втроем.

  А то какой осмотр гарема, когда внучка одна в чужой квартире.

  Мы шли в гарем, и по мере приближения к его входу людей было все больше и больше, толпа уплотнялась, и направлялись все в ту же сторону, что и мы? - в сторону дворца.

  В кассы была очередь человек в тридцать. Работали три кассы.

  Алексей встал в хвост, а Арину и меня отправил в тень, чтобы не перегрелись, и мы смирно сидели, ждали, следили, как приближается его кепка к голове очереди

  Билет на все мероприятия стоил 80 лир, но я посоветовала Леше купить только за 40, подозревая, что нас не хватит на осмотр всех достопримечательностей в один день.

  Пока Леша стоял, люди все подходили, и буквально на глазах очередь стала вдвое, а потом и втрое длиннее.

  Толпа была вполне европейского вида, за исключением двух женщин в сопровождении мужчин. Женщины были одеты в черные пальто и черные шаровары, закутаны черными платками по самые глаза и в черных очках.

  Арина заметила их в толпе, долго молча разглядывала, а потом воскликнула:

  - И как же они так живут, такие закупоренные!

  Закупоренные - был абсолютный, совершенно точный эпитет, озвученный ребенком, ведь именно дети обладают непосредственным восприятием.

  Все же я объяснила Арине, что мусульманки появляются в таком виде в общественных местах, а дома, во внутренних дворах они открывают лица.

  Обогащенные билетами, мы прошли через широкий проем в высокой каменной стене в сад, за которым была еще одна стена и еще один вход, дворец прятался за двумя стенами.

  Было тепло, светило солнышко, даже припекало, но ветерок, как всегда, был холодный.

  Справа открывался восхитительный вид на Босфор.

  Темная разлапистая ель красовалась над обрывом, а за проливом громоздился, взбираясь на горку, город, голубой от моря, неба и расстояния.

  По дорожке ходил темный от солнца экзотического вида турок и предлагал проспекты с описанием дворца.

  Мы ему объяснили, что у нас такая книжка есть, даже лучше.

  - Какой колоритный абориген, - сказала я. - Сфотографируй его на память, ты все дворцы фотографируешь, а они везде есть, в каждом путеводителе. И в интернете.

  Леша обратился к турку, спросил разрешение его сфотографировать.

  Я думала, что продавец проспектов пошлет нас и откажется, ведь мы не купили у него книжку, не поддержали его бизнес и пристаем с глупостями, но я ошиблась.

  Мужчина, ему было хорошо за пятьдесят, заулыбался, приосанился, с явным удовольствием встал рядом со мной и Ариной и подождал, пока Леша нас щелкнул.

  Мне, правда, хотелось его одиночной фотографии, но и так тоже удачно.

  В следующих воротах стоял турникет. Мы вошли в другой сад, усаженный цветами, и направились к дворцу, который представлял собой ансамбль из различных невысоких красивых зданий.

  Это не был огромный замок, как английские древние замки, (виденные мною только в кино и на фотографиях), а невысокие одно и двух этажные здания, изредка отдельные павильоны-беседки, расположенные по периметру прямоугольника, внутри которого был сад.

  Цвели белые гиацинты, и кружилась голова от этого запаха.

  В начале осмотра предлагалась галерея с древним оружием. В галерее было темно, освещены были только витрины. Блестели щиты, с инкрустациями, сверкала сталь кривых сабель и тяжеленных на вид мечей, с рукоятками, украшенными драгоценными камнями. Некоторые топоры были так велики, что непонятно было, как их мог поднять человек, да еще замахнуться и ударить.

  Наша девочка не только не проявила равнодушие к оружию, а наоборот, с большим интересом все разглядывала, все эти сабли, ятаганы, шлемы и кольчуги и, если бы была возможность, то я уверена, пощупала бы. И даже примерила. Кольчугу, например.

  А Алексей живо интересовался, что же такое ятаган, но так и не понял, какое из многочисленных видов представленного холодного оружия именно то, которое его интересовало, оружие, воспетое в русской литературе.

  Мы вышли из той части замка, которая представляла собой музей оружия и отправились в жилую часть.

  Минут через сорок мозаичные потолки и стены начинали составлять в голове какие-то фантастические узоры, плыть и переплетаться в воображении, и становилось понятно, что осмотр пора прекращать. И непонятно было, как можно было здесь жить и заниматься обыденными делами на фоне красоты, призывающей все бросить и только любоваться ею.

  За дворцом, над проливом тоже был сад, отгороженный каменной стеной от высокого обрыва.