Читаем Мы жили тогда на планете другой…[Том 1] полностью

Мы жили тогда на планете другой…[Том 1]

Александр Яковлевич Браиловский , Владислав Фелицианович Ходасевич , Вячеслав Иванович Иванов , Даниил Максимович Ратгауз , Лидия Юдифовна Бердяева

Пирог с грибами стынет на столе.Меня зовут. Бегу огромным садом.Вот этот полдень, в Царском ли СелеИль в Павловске, он здесь, со мною рядом.Он был хорош не только тишиной,Не только беззаботностью и ленью —Он был взыскательный учитель мойИ научил высокому уменью:Уменью жить цезурою стиха,Как эти вот дворцы, аллеи, шлюзы,Как тот кувшин в бессмертных черепках,Откуда пили ласточки и музы.

1951

«Мы с тобою ее запомнили…»

Мы с тобою ее запомнили,Эту медленную весну:Гиацинты на подоконнике,Восковую их белизну.А за ними, весь в колких лужицах,Тихий дворик, московский, тот,Что — прикажет весна — закружится,Защебечет и зацветет.С Новодевичьего, с соседнего,Мерно пели колокола.И любовь наша тоже медленной,Вот как эта весна, была.Всё прилаживалась, примеривалась,Подмерзала то там, то здесь,Чтобы, словно сперва не веря в нас,После вдвое щедрей расцвесть.…Вспоминаешь, и в сердце — лужицы,Гиацинты, колоколаИ та девушка, в косах, в кружевце,Что тобою тогда была.

1951

Не забытое, не прощенное

Когда весной — чужой весной! — Опять цветет сирень,Тогда встает передо мной Мой царскосельский день.Он тронут ранней сединой, Ему за пятьдесят,Но молодой голубизной Его глаза горят.Он пахнет морем и руном Гомеровской строки,И гимназическим сукном, И мелом у доски;Филипповским (вкуснее нет!) Горячим пирожком,Девическим, в пятнадцать лет Подаренным, платком…Стучит капель, оторопев На мартовском ветру,Звенит серебряный припев Кавалерийских труб,И голуби, набив зобы, Воркуют на снегу.…Я всех забыл, я всё забыл, А это — не могу!

* * *

За годы зла, за годы бед, Со мной друживших там,Привык терять я даже след К покинутым крестам.Я схоронил отца и мать, Я схоронил друзей,Но их мне легче вспоминать, Чем запах детских дней.Всё, чем согрела жизнь меня, Я растерял — и пусть!Вот даже Блока больше я Не помню наизусть.И стало тесно от могил На дальнем берегу.…Я всех, я всё похоронил. А это — не могу!

* * *

Когда я думаю, что вот Там всё теперь не так,И тот, кто песни там поет, Не близок мне никак;Со мною августовским днем Не вспомнит злую весть,Не скажет: «Вот сейчас, вдвоем, «Костер»[109] бы перечесть!»Когда я вспомню, что поэт, Что всех дороже мне,Убит, забыт — пропал и след! — В своей родной стране;Что тот, кто нам стихи сложил О чувстве о шестом, —И холмика не заслужил С некрашеным крестом;Что даже в эти, в наши дни На невском берегуЕго и мертвого они Как волка стерегут —Тогда я из последних сил Кричу его врагу:Я всем простил, я все простил, Но это — не могу!

1955