Н. Г. Чернышевский. Научная биография (1828–1858)

Своими первыми впечатлениями Чернышевский поделился с М. И. Михайловым в письме от 28 мая 1851 г.: «Воспитанники в гимназии есть довольно развитые. Я по мере сил тоже буду содействовать развитию тех, кто сам ещё не дошёл до того, чтоб походить на порядочного молодого человека. Учителя – смех и горе, если смотреть с той точки зрения, с какой следует смотреть на людей, все-таки потёршихся в университете – или позабыли всё, кроме школьных своих тетрадок, или никогда и не имели понятия ни о чём. Разве, разве один есть сколько-нибудь развитой из них. А то все в состоянии младенческой невинности, подобные Адаму до вкушения от древа познания добра и зла. Вы понимаете, что я поставляю условием того, чтоб называться развитым человеком. Они и не слыхивали ни о чём, кроме Филаретова катехизиса, свода законов и «Московских ведомостей» – православие, самодержавие, народность. А ведь трое из них молодые люди, и один ещё немец. Директор – страшный реакционер, обскурантист и абсолютист. Впрочем – и это-то хуже всего – кое-что читал и не совсем малоумен, как обыкновенно бывают директоры. Инспектор – единственный порядочный человек – образованный и имеющий обо многом понятие, особенно по своей части, т. е. учебной и учёной, со многими светлыми понятиями» (XIV, 217–218).

Цитируемое письмо – единственное развёрнутое высказывание Чернышевского о гимназии, её учениках и учителях. Именно поэтому важно обстоятельно прокомментировать его. Исчерпывающие сведения о сослуживцах Чернышевского дают документы местного архива. В «Списке чиновников Саратовской дирекции училищ» за 1851 г. отмечены: почетный попечитель гимназии Ю. М. Кайсаров, директор А. А. Мейер, инспектор Э.X. Ангерманн, законоучитель П. Н. Смирнов; старшие учителя: греческого языка И. Ф. Синайский, математики и физики С. А. Колесников, истории Е. И. Ломтев, законоведения А. Я. Шабловский, математики в низших классах П. Я. Ефремов, словесности Н. Г. Чернышевский, латинского языка К. В. Бауэр; младшие учителя: русской грамматики Н. Д. Ермаков, немецкого языка К. А. Гааг, рисования, черчения и чистописания А. С. Годин; надзиратель за вольноопределяющимися учениками И. М. Белавин, письмоводитель И. В. Виноградов, писец В. Ф. Салтовский. В пансионе при гимназии служили лекарь А. Д. Малаховский, 1-й надзиратель Ф. И. Энгель, эконом И. Т. Антропов. Вакантными оставались места младших учителей географии и французского языка, бухгалтера и двух надзирателей в пансионе.[529] Этот список составлен 4 октября 1851 г. Чернышевский же приступил к занятиям в апреле. За эти полгода в преподавательском составе произошли следующие изменения. 31 июля на место старшего учителя истории Н. Немолотышева прибыл Е. И. Ломтев.[530] Учитель французского языка Николай фон Вульфорт 7 июня перемещён на такую же должность во Владимирскую гимназию.[531] Должность учителя географии оставалась незанятой весь год.[532]

Таким образом, устанавливаются фамилии учителей, с которыми Чернышевский служил с апреля по октябрь 1851 г. В письме к Михайлову Чернышевский, говоря о трёх молодых учителях, имел в виду, вероятно, выпускников Казанского университета Н. Немолотышева, П. Я. Ефремова и К. Бауэра, окончившего Петербургский Главный педагогический институт.[533] Н. Г. Немолотышев припоминается его современникам малосведущим преподавателем, не строгим, но грубым.[534] О латинисте Карле Бауэре М. Лакомте сообщал как о человеке честном, правдивом, но преподавателе – недалёком, заботящемся прежде всего об уяснении учениками грамматических правил, а не смысла латинских предложений. В П. Я. Ефремове «не было самостоятельности, собственного домека, распорядительности».[535]

Ко времени вступления Чернышевского в должность и в последующие месяцы состав преподавателей почти наполовину обновился. И. А. Воронов, ученик Чернышевского в гимназии, вспоминал, что ещё при Чернышевском «старики-педагоги, окостеневшие в невежественном понимании образовательного и воспитательного значения юношества, стали мало-помалу замещаться достойною, знающею и образованною молодежью, вполне способною исполнять тяжёлую миссию просвещать молодое поколение».[536] Впрочем, коренного улучшения в преподавании не произошло. «Хотя состав учителей при Николае Гавриловиче изменился много к лучшему, – отмечал Ф. В. Духовников, – но большинство из них вело и держало себя с учениками подобно прежним учителям».[537]

Изменения в преподавательском составе совпадают по времени с назначением нового директора училищ. 13 февраля 1851 г. (за полтора месяца до приезда Чернышевского) им стал Алексей Андреевич Мейер. Из формулярного списка о службе видно, что в 1835 г. он окончил курс в Казанском университете со степенью кандидата. Служебную карьеру начал учителем истории и статистики в Пензенской гимназии, дослужился до исправляющего должность директора училищ Пензенской губернии (с 12 августа 1848 г.), после чего был переведён в Саратов.[538]