Н. Г. Чернышевский. Научная биография (1828–1858)

Поводом к полемике избрана Чернышевским статья Д. М. Струкова «Опыт изложения главнейших условий успешного сельского хозяйства».[1229] К числу этих условий автор относил избавление от обязательного труда, исправление положений, при котором некоторые сословия получают исключительное право на владение землею (с этим Чернышевский, конечно, соглашался) и уничтожение общинного землепользования. Последний пункт «не выдерживает критики», автор стоит «за теорией, которой вздумал он держаться в этом случае, – за этой односторонней теорией laissez faire, laissez passer, безусловно отдающей человека на жертву неразумным принципам материального производства и воспрещающей ему направлять их действие сообразно потребностям своей натуры и по законам своего разума» (IV, 757). «Экономический указатель» объявил себя противником общинного начала, и Чернышевский обратился к редакции с предложением «признать справедливыми или опровергнуть научным образом» хотя бы один из тезисов, сводящихся к центральной мысли: «принцип общинного пользования землею сам по себе не может быть признан несовместным с успехами сельского хозяйства». При этом пояснено, что все возражения против общины обыкновенно не касаются его принципа, а относятся только к одному из способов этого пользования (ежегодному переделу земель) (IV, 757–758).

В двадцатом номере «Экономического указателя» был помещен ответ редактора некоему К. А., письмо которого признано «совершенно справедливым» и могущим служить «основой полемики». Но, прибавлял Вернадский, «автором, на которого Вы указываете, пользоваться нельзя».[1230] Вероятно, речь о Герцене – защитнике сельской общины. В следующем номере журнала Вернадский опубликовал само письмо К. А., и теперь выяснилось, что его содержание – полемический ответ «Современнику». «Помещая в „Указателе” это письмо, – писал Вернадский, – мы желали ознакомить наших читателей с характером вызова, сделанного нам „Современником”, – вызова, который мы считаем своим долгом принять».[1231] К. А. писал о «докторальном резком тоне», «странной самоуверенности» «Современника», его «бездоказательности». Ни Мор в своей «Утопии», ни Кабе, ни кто-либо другой «не знали, как и чем заменить в человеке побудительную силу личного интереса», – писал К. А., ссылаясь на книгу А. Зудре «История коммунизма», и авторитетом признан лишь Бастиа, «один из даровитейших поборников теории свободного труда».[1232] У Чернышевского были основания заявить, что «Экономический указатель» «отвечает не совсем добросовестно» (XIV, 347). Имелись в виду не только ругательные эпитеты, но и напоминания о социалистических и коммунистических идеях в связи с «Современником» – направление в полемике, заданное Вернадским, и неудивительно, что противники Чернышевского немедленно им воспользовались.

Мы располагаем источником, показывающим, как внимательно следил Чернышевский за подобными упоминаниями и сопоставлениями. Стоило Б. Чичерину в статье «Промышленность и государство в Англии» написать о Фоше в том смысле, что «анархическое брожение умов, которое составляет естественное последствие насильственного переворота, безумные проявления социализма заставили Леона Фоше броситься в другую крайность»,[1233] как Чернышевский немедленно отреагировал следующей репликой в письме к Е. Ф. Коршу от 10 апреля 1858 г.: «Зачем Вы или Чичерин назвали социалистов глупыми, или «гнусными» (в 8 или 9 № „Атенея”), – неужели Вы хотите, чтобы сбылись надо мною слова Гоголя: „У нас только скажи, что вот есть на свете глупые люди, сейчас выскочит какой-нибудь господин и закричит: я тоже человек, стало быть это вы про меня говорите?” Обидно, крайне обидно».[1234] Чернышевский не скрывал своих социалистических убеждений и по мере возможности старался защитить звание социалиста от глупых, пошлых или нарочито враждебных нападений. Однако для «Атенея» антисоциалистические высказывания не были случайными. «По разуму всего нашего быта, – утверждал один из авторов, сторонников общинного землевладения, – революционный характер социализма не имеет для нас смысла».[1235]