На аптекарском острове

- Эх, хорошо! - приговаривал он. И вот тут-то ему стало холодно. Ветер дунул покрепче, кинув в белое Генкино тело колючие снежинки.

Генка стал синеть. Он растерянно посмотрел на меня, потом сделал несколько неуверенных шагов к проруби и остановился.

Тут учительница опомнилась. Схватив Генкино пальто, она побежала за ним.

- А ну сейчас же оденься!

Но это только придало ему решимости. Он подбежал к проруби и уже хотел прыгнуть!

- Генка, ботинки-то! - крикнул я. И быть может, это его и спасло. Не крикни я, он бы наверняка прыгнул, и я не знаю, чем бы все кончилось. Но он услышал и остановился.

- Во балда! Чуть в ботинках не сиганул, - сказал он.

Но я-то видел, что о ботинках он вовсе не думал. Он смотрел на черную ледяную воду и трясся от холода и страха. В этот момент из воды вылез какой-то мужчина. Он посмотрел на Генку, на нас и уж не знаю как, но сразу все понял.

- Сегодня купаться не советую, - сказал он уверенно.

- Почему? - спросил Генка с надеждой.

- Вода, понимаешь, не та…

- Правда не та? - Генка с благодарностью посмотрел на мужчину.

- Точно. Вчера была гораздо лучше. А вот сейчас выкупался - и никакого удовольствия.

- Тогда я, пожалуй, не буду, - неуверенно сказал Генка.

- Конечно, не стоит. Одевайся. Чего напрасно мерзнуть.

- Да я и не замерз ничуть, - сказал Генка, стуча зубами.

Но одеваться стал.

Генка все-таки заболел. В понедельник после школы, когда я пришел его навестить, он сидел с завязанным горлом и пилил какую-то железяку.

- «Моржам» физкульт-привет! - сказал я.

- Здорово, - сказал Генка и чихнул.

- Чего пилим?

- Понимаешь, есть у меня идея. Ты думаешь, если у меня со стихами не получилось, так все. Дудки. Стихи что? Ерунда. Слова, слова… Вот скульптура - это вещь. Представляешь, бронзовый монумент! Сила!

- Уж не из этой ли железки ты собираешься бронзовый монумент делать?

- Ну, монумент не монумент, а небольшую скульптурку можно попробовать.

- И что же ты ваять собираешься?

- Учительницу.

Я даже присел.

- Генка, - сказал я, - у тебя, может, не горло, а голова болит? Ты бы с врачом посоветовался.

Но Генка только отмахнулся.

- Ты слушай и не перебивай. Знаешь, какую скульптуру-то я собираюсь делать? Абстрактную. Ведь главное что? Идея. Ты думаешь, обязательно, чтобы похоже было? Чтоб тебе и нос, и глаза, и всякое такое? А вот и нет. Идею можно разными способами выразить.

На следующий день Генкина скульптура была готова. Надо отдать ему должное, подставочка у него вышла отлично, ничего не скажешь. Из сосновой доски, ровненькая, лаком покрыта. А вот что к этой подставочке было приделано, сказать трудно. Обыкновенный железный прут, который, к тому же, извивался, будто червяк, а на конце было припаяно что-то вроде медных усов.

- Я бы на месте учительницы обиделся, - сказал я. - Ты бы хоть проволоку-то выпрямил.

- А это и не учительница, - сказал Генка.

- А кто же?

- Потом скажу. У меня есть предложение. Послезавтра Восьмое марта. Зайдем к ней, поздравим?

- Можно, - сказал я. - Только не вздумай своего червяка дарить.

Но Генка ничего не ответил.

Восьмого марта мы стояли у двери учительницы. Я держал в руках цветы, Генка - коробку со своей скульптурой. Он все-таки ее взял.

- Только бы на тетку опять не нарваться, - сказал Генка.

К счастью, на этот раз дверь открыла сама Татьяна Алексеевна. Мне показалось, что она ожидала увидеть кого-то другого.

- А-а, это вы, ребята, - сказала она как-то растерянно.

- Вот решили зайти, поздравить, - сказал Генка.

Я протянул цветы, Генка - коробку.

- Ой какие вы молодцы, - оживилась она. - Да что же мы стоим, проходите.

Мы вошли.

- Ну какие же вы молодцы, что пришли, - повторяла Татьяна Алексеевна. - А цветы просто изумительные!

Она засуетилась, ища вазу.

- А тут еще что-то, - она подошла к коробке. - Посмотреть можно?

- Конечно, - хрипло сказал Генка.

Учительница открыла коробку.

- Это скульптура, - сдавленным голосом сказал Генка. - «Весна» называется.

«Сейчас засмеется», - мелькнуло у меня в голове.

Но учительница и не думала смеяться. Она осторожно вынула Генкину скульптуру и, поставив на подоконник, сделала шаг назад.

- Какая прелесть, - тихо сказала она. - Стебелек и два только-только раскрывшихся листика.

Я посмотрел на скульптуру и замер. Вот это да! В одно мгновение Генкин усатый червяк превратился в веточку с двумя маленькими листочками на конце. Почему же я раньше этого не разглядел? И как это она сразу все увидела?

- Ребята, милые, - сказала она, - вы просто сами не знаете, какие вы умницы. Давайте-ка садитесь вот сюда, а я для вас что-нибудь сыграю. А потом будем пить чай. У тети есть отличное варенье. Вы ведь любите варенье?

Она села к пианино и заиграла. Впервые в жизни кто-то играл специально для нас с Генкой.

ТАНЯ

1