На берегах Голубой Лагуны. Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов

История непосредственных отношений с американской славистикой берет свое начало с приезда Кузьминских[209] в Нью-Йорк в январе 1976 года, хотя, если быть точным, она начинается еще раньше – с самого момента их эмиграции и даже до нее. До Нью-Йорка, собственно, Кузьминский доехал только благодаря прямой поддержке Сюзанны Масси, писательницы и историка-любителя, с которой поэт познакомился в Ленинграде в 1967 году (она приехала со своим тогдашним мужем Робертом Масси, автором популярных исторических книг, в частности о Романовых[210]). Первая встреча четы Масси с Кузьминским произошла в Павловске, где тот работал гидом. Впоследствии Масси, при значительной помощи Кузьминского, составила сборник пяти современных ленинградских поэтов «Живое зеркало» («The Living Mirror»): книга была опубликована большим тиражом в 1972 году в крупном американском издательстве Doubleday. В сборнике представлено творчество как «официальных» поэтов, членов Союза писателей, вышедших из неофициальной среды, – А. С. Кушнера,

В. А. Сосноры и Г. Я. Горбовского, – так и «неофициальных»: Бродского и самого Кузьминского. Включение самого Кузьминского было одновременно и неожиданным (даже в ленинградские годы он был хоть и известным, но не ведущим поэтом), и совершенно закономерным, учитывая его роль гида Масси по ленинградской поэзии. Впоследствии Кузьминский также будет включать себя в различные антологии, которые он составлял почти постоянно, но в сборнике Масси он особенно выделяется, будучи одним из всего пяти участников.

В связи с этим уместно вспомнить, что Кузьминскому с самого начала эмиграции сильно помогало его хорошее знание английского языка. Он учился в первой в Ленинграде школе с углубленным изучением английского вместе с другими кумирами ленинградского андеграунда (например, с поэтом, художником и бардом А. Л. Хвостенко, который впоследствии одалживал Бродскому англоязычные поэтические книжки из великолепной библиотеки своего отца, педагога и переводчика Л. В. Хвостенко, основателя и завуча этой школы[211]). Весьма вероятно, что первые контакты с американскими и другими славистами состоялись во многом благодаря тому, что Кузьминский ранее работал англоговорящим гидом.

Эмигрировать в США Кузьминским помог Фонд Толстого, купивший им авиабилеты из Вены. Однако нелегкий (и не самый дешевый) проезд борзой Кузьминских по кличке Нега из СССР в Вену и потом в США оплатила именно Масси. Борзых, которые в СССР считались национальным достоянием, вывозить из страны строго запрещалось; к огромной радости Кузьминского, его встречали в нью-йоркском аэропорту как контрабандиста собак. И именно Масси устроила Кузьминских на «толстовскую ферму» – главный штаб Фонда, который находился недалеко от ее собственного дома в штате Нью-Йорк. Помогло и то, что тогдашний директор Фонда, князь Теймураз Багратион-Мухран-ский, страстно любил борзых и, по всей видимости, имел виды на Негу и ее будущих щенков.

Кузьминскому на ферме было хорошо: он зачитывался дореволюционными книгами, которыми изобиловала библиотека, и вел очень обширную переписку, пока Эмма отрабатывала требуемые часы общественного труда. С фермы Кузьминский написал в том числе Карлу и Эллендее Профферам, страстным пропагандистам русской литературы, известным своей помощью русским эмигрантам (так, Проффер оказал значительную помощь Бродскому в его первые эмигрантские годы, и именно Профферы основали издательство «Ардис», сыгравшее огромную роль в истории русской литературы публикациями эмигрантских и дореволюционных произведений). Тон Кузьминского в письме сравнительно почтительный и любезный, однако и здесь он позволяет себе немного «чистого Кузьминского», задавая вопрос: «What can you offer I Me, Mr. Proffer?» (см. Приложение 1). Впоследствии мистер Проффер ничего не предлагал Кузьминскому, равно как и Юрий (Джордж) Иваск, эмигрант «второй волны», который в это время преподавал в Университете Массачусетса в городе Амхерст и некоторое время занимался организацией Центра изучения современной русской поэзии при университете. Несколько лет спустя Иваск напишет разгромную внутреннюю рецензию на «Антологию новейшей русской поэзии У Голубой Лагуны» Кузьминского; их отношения так и останутся напряженными[212].