На берегах полноводной Сивини

— Отдохнем с четверть часика и начнем, — сказал Петр Петрович. — К речке, ребята, близко не подходите. Берег может обвалиться… да и топи тут есть.

Все рассыпались кто куда: в пустые помещения лагеря, в лес. К Антону подошла Таня:

— Нравится тебе здесь, Кичапин?

— Приличный уголок. Только не в такой собачий холод.

— Начнем пикировать рассаду, согреешься.

Вскоре раздались удары гонга. Били в подвешенный кусок рельсы. Со всех сторон к лагерному домику сбегались запыхавшиеся ребята. Кобзев как бригадир сразу проявил свою власть.

— Забирайте, работнички, корзины, — начальственно сказал он. — Марья Антоновна покажет вам, с каких парников брать рассаду и в какие сажать.

— Видал генерала? — насмешливо шепнул Роман Антону. — Гляди, потребует, чтобы честь отдавали.

— Пошли, ребятки, — ласково сказала Мария Антоновна.

Она терпеливо собрала галдящих, все время разбегающихся ребят, повела к парникам.

— Приступим? — Мария Антоновна с улыбкой осмотрела свою команду. — Давайте снимать рамы. Да осторожненько, не разбейте.

Полная, с круглым свежим лицом, уже в годах, она была чрезвычайно подвижная и все делала очень легко, быстро.

«Вот они какие, колхозники, — отметил Кичапин. — Как у них хорошо ладится».

Густая открытая зелень помидорных всходов заволновалась под ветром.

Стоя у парника и поворотясь к ученикам, Мария Антоновна звонким голосом объясняла:

— Запомните. Вот вы взяли рассаду. — Она вырвала из земли зеленое тоненькое растение с белым лохматым корешком. — Вот на столько отрывайте хвостик корешка. После этого сажайте поглубже.

Незаметным ловким движением Мария Антоновна оборвала кончик рассады, палочкой сделала лунку в земле, и в следующую секунду молоденькое растение уже прямилось в отведенном ему месте на грядке.

— Всем понятно?

— Что тут понимать? — пробормотал под нос Антон. — Проще пареной репы.

Так же быстро и аккуратно был посажен второй росток.

— Вот это и есть пикировка, — еще раз пояснила Мария Антоновна. — Дело несложное. Ну, а ежели кому не понятно, подойдите ко мне, покажу.

Ученики шумно и споро принялись за работу. Все они и раньше пикировали помидоры, дело им было знакомое. Усердно принялся и Антон за высадку. Вспомнил, как в Саранске их класс обучался в мастерских. Заниматься опиловкой детали, зажатой тисками, было куда сложнее. А с этой рассадой не только человек, любой петух справится: ткнет в землю когтистым пальцем — вот и лунка готова! Скверно лишь, что земля холодная, еще не прогрелась. Правда, она рыхлая, удобренная, но все равно пальцы зябнут.

Каждый парник был длинный, узкий, тянулся метров на двенадцать. Свой Антон обрабатывал вместе с Романом. Один передвигался с правой стороны, второй — с левой. Каждый брал из своей корзинки заранее заготовленные ростки и втыкал их рядками, предварительно оборвав корешки, как учила Мария Антоновна. Собственно, так же рассада сидела и в первичном парнике, только там помидоры были густо посеяны, а теперь их рассаживали.

«Легенькая работенка, — еще раз подумал Антон. — Пожалуй, соскучишься».

Однако скоро с непривычки наклоняться у него начала болеть поясница. Некоторые девочки сидели на корточках и так и передвигались. Затем Антон вдруг обнаружил, что его сотоварищи по классу уже обработали более половины своих парников, а они с Романом все еще топтались у начала. От корзины с рассадой шел приятный терпкий запах помидорной зелени.

Все это время Антон изредка поглядывал на Кобзева. Тот появлялся то у одного парника, то у другого, проверяя, как работают одноклассники, присаживался, что-то объяснял, широко шагая, горбя длинную узкую спину, шел дальше.

Пальцы зябли все больше. Подуть на них Антон стеснялся. А как их согреть? Он хмурился, уже не глядел по сторонам. Внезапно над его головой раздался громкий насмешливый голос:

— Ты что… червякам ходы роешь?

От неожиданности Антон вздрогнул. Возле него стоял Лешка Кобзев. Желтые глаза его пренебрежительно, прищурились, длинные руки были перепачканы землей.

— Какие ходы? — насупился Антон.

— Что это за лунки? — начальственно говорил Кобзев. — Их надо глубже делать.

На противоположной стороне поднял голову Роман. Кое-кто из близработающих ребят стал оглядываться на шум голосов.

— А тебе какое дело? — сказал Антон и вдруг вызывающе выпятил грудь. — Учитель нашелся.

— Такое. Неправильно будешь работать, заставлю переделывать.

— Ох ты. Много на себя берешь.

Опять Кобзев нарывается? Мало получил в школе? Антона с новой силой охватило прежнее чувство неприязни. Пусть только сунется.

А Лешка уже осматривал ту сторону, которую пикировал Роман, говорил так же громко и насмешливо:

— И ты, Дробин, слишком мелковато сажаешь. А ведь не первый год на пикировке. Ну, Кичапин еще не знаком с работой, а тебе должно быть стыдно. Притом оба неправильно обрываете корешки. Надо усики оставлять, а вы чуть не напрочь отхватываете. Так рассада совсем не примется.

Многие ученики уже прекратили работу, посмеивались, глядя на незадачливых приятелей. Возле них очутилась Таня, оглядев посадку, примирительно сказала:

— Что это ты, Леша, такой крик поднял? Они не глухие.