На берегах полноводной Сивини

— Вообще-то, — сказал Роман, — условия не совсем равные. У нас в Журавлихе восьмилетка, в Дюрках же полная средняя школа. У них в соревнованиях участвуют девятиклассники, а двое даже выпускники. Разве это справедливо?

— Это имеет небольшое значение, — слегка отмахнулась Таня. — Трактора-то у нас одной марки. Руль наши ребята так же умеют крутить, как и дюркинцы. Все решит опыт и умение.

— Не скажи, — настаивал Роман. — Вон у них какие дылды. А наши? Горох!

И он перевел взгляд на группу лашминских асов, стоявших под черемуховым деревом возле Петра Петровича.

— Ерунда. Лешка, например, не уступит в росте любому дюркинцу.

Кобзев в это время о чем-то горячо заговорил с Петром Петровичем, показал на свои наручные часы, ткнул пальцем на солнце. Учитель согласно кивнул ему. Лешка подбежал к Тане, крикнул:

— Чего тянешь? Петр Петрович давно к машинам зовет, а ты тут язык чешешь: а-ля-ля, а-ля-ля!

— Выбирай выражения, — обиделась Таня. — Я тебе не бычок… Развоевался!

О подвиге Кобзева уже знали все. Толя Москаев сказал: «Скоро Лешка будет дважды героем — Буруна победил и возьмет приз на пахоте».

— Не подрывай нам дисциплину, — еще раз наставительно сказал Кобзев Тане.

— Без тебя знаю! — упрямо отрезала она.

Однако побежала вслед Петру Петровичу, который с участниками соревнования направился к опушке, где стояли лашминские тракторы. Немного в стороне выстроились машины дюркинцев. Там уже все были наготове, ожидая сигнала занять места.

В тени черемуховых деревьев были накрыты красным два стола, за ними сидели члены судейской комиссии. Поблескивал золотой бахромой флаг. Зрители потянулись к поляне.

Без четверти десять была дана команда заводить моторы. Тотчас затрещали пускачи, затем и дизели, и по всему лесу раскатился гром. Петр Петрович и представитель дюркинской школы кинули жребий, какой группе на каком участке работать. Члены комиссии закончили осмотр тракторов, плугов, ободряюще пожимали руки участникам соревнования. Артем Артемыч и старший брат Тани Костя Рамайкин, недавно отслуживший на флоте, давали последние наставления своим подопечным.

Раздалась новая команда: развести тракторы по участкам. Начальник мастерских в последний раз громко прокричал в мегафон, предупреждая ребят-зрителей не выходить на пахотное поле и не мешать соревнующимся. Ровно в десять часов опустились плуги, и тракторы двинулись вперед.

В толпе стих смех, разговоры, все следили за молодыми водителями.

Поле от леса чуть-чуть поднималось кверху и тянулось едва ли не на километр, далеко впереди его обрезал пушистый зеленый кустарник. Вся площадь соревнования была разбита на участки — по числу юных трактористов, — которые были отделены друг от друга свежевыструганными колышками, хорошо видными издали. И сразу на всех этих участках зачернели ровные полосы выпластанного чернозема, будто кто-то протянул там широкие ленты. Пахари удалялись от поляны со зрителями, становясь все меньше, достигли кустарника почти одновременно. Приподняв плуги, сразу повернули обратно, и тракторы, словно понимая свою задачу, с ревом устремились назад к лесу, где сидела комиссия и густо стоял народ.

По первой полосе шел трактор рослого парня из Дюрок, ученика девятого класса Степана Чевтайкина. Рядом с ним пахал Кобзев, дальше Володя Жарков. Затем снова работал паренек из Дюрок и Таня, следом за ней две девушки из дюркинской средней школы, и снова лашминские — и так все двенадцать человек.

Тракторы на огромном участке ревели, и черные пласты вывернутой земли росли лента за лентой, уже напоминая штуки развернутого бархата. Откуда-то появились грачи, важно стали расхаживать по пахоте, то и дело опуская нос в борозды. Постепенно строй тракторов начал ломаться, некоторые выскочили вперед, заметно опережая соседей.

Трое ребят понеслись было навстречу пахарям, но из мегафона предупреждающе загремел голос:

— Назад! Назад! Пострел вас забери!

Когда школьники, вобрав голову в плечи, вернулись за межу, тот же голос начальника мастерских прокричал:

— Работа трактористов, товарищи, будет оцениваться не только количеством вспаханного. Она будет оцениваться и по качеству, по красоте пашни. Поэтому просьба не топтать борозды!

Страсти в толпе накалялись. И многочисленные дюркинские гости, и местные лашминцы — каждый желал победы своим юным односельчанам. Антон очень волновался за Таню, следил только за ней и не находил себе места, все высовываясь вперед, боясь упустить из вида ее машину. Увидев Артема Артемыча, подбежал к нему:

— Как думаете, дядя Артем, выйдут наши первыми?

Тот, видно, тоже волновался за своих подопечных, сплюнул сквозь щербатый рот.

— Черт их знает! — И, сконфузившись, поправился, скосив глаза на Антона: — Сказать трудно. Надёжа есть — вытянут. Ребята они… словом, поглядим.