На берегах полноводной Сивини

— Как я вам говорил, работа пахарей оценивается не только… по количеству борозд. Но и, так сказать… по красоте, чистоте обработки. Вот фигурное катание, скажем. Там техничность исполнения и артистизм отдельно оценивают. Так же и мы. И тут первое место присуждается ученице лашминской школы Тане Рамайкиной. У нее лучше всех отрегулирован плуг. Она пахала на самую большую глубину. И борозды на ее участке ровней, чем на других, в чем вы сами можете убедиться, ежели пожелаете. — И первый захлопал в ладоши.

Собравшиеся так же дружно поздравили заалевшую победительницу.

Началось вручение дипломов и ценных подарков: кому велосипед, кому транзистор. Щедро подносили цветы. Качать Таню ребята постеснялись, но Чевтайкина и Жаркова не один раз подбросили кверху, изрядно растрепав, и чуть не уронили. Антон принимал в этом самое деятельное участие.

Кто-то сзади тронул его за плечо. Обернувшись, мальчик увидел Федина и едва узнал его.

Кирилл Максимович был в аккуратном военном кителе, на плечах выделялись следы погон. Новые синие галифе были заправлены в хромовые начищенные до блеска сапоги. Он подстриг бородку, и она красиво окаймляла его загоревшее лицо. Танкист сегодня показался Антону и ростом выше и гораздо складней. Какой-то он сегодня весь подтянутый.

— Победили ваших, Павлыч? — спросил он, улыбаясь. — Ничего, за одного битого двух небитых дают.

И Антон с удивлением заметил, что у Федина глаза совсем голубые.

— Я думал, дядя Кирилл, вы рыбалите.

— Удочки захватил. Решил на праздник поглядеть. Ну и… еще кое-какое дельце есть.

Антон смотрел ожидающе, не зная, удобно ли расспрашивать. Федин достал из френча чистый носовой платок, обтер усы, проговорил:

— У меня еще клюнуло в другом месте. Маркелыч не сегодня завтра обещает бульдозер дать. Чуешь, чем пахнет? Это вот настоящая машина, на таком есть интерес поработать. Медведь. Горы сворачивает. Я и тебя обучу, Павлыч. Верно говорю.

Не признаваясь самому себе, Антон уже мало верил Непутевому: мать и Таня сумели зародить в его сердце сомнение. Но вот дядя Кирилл снова подтверждает свое обещание. Какой ему смысл обманывать? Видно, он сам с нетерпением ждет новую машину.

На поляне тем временем наступила тишина, народ теснее обступил трибуну.

— Кажись, митинг открыли, — сказал Непутевый. — Надо послушать.

Началось торжественное вручение трудовых книжек молодым колхозникам. На трибуну один за другим поднимались ребята и девчата лашминской школы.

Вдруг назвали Антона. Ослышался?

— Кичапин! — повторил Яков Маркелыч. — Здесь он?

Антон по-прежнему не верил своим ушам.

— Тебя, сынок, приглашают, — шепнула ему подошедшая Вера Михайловна.

— Здесь! — ответили за Антона его одноклассники. — Здесь.

Его подтолкнули к трибуне. Когда Антон, весь красный от смущения, поднялся на ступеньки, председатель колхоза вручил ему книжечку в картонной обложке и пожал руку. Парторг подал новенький брезентовый кошелек с набором гаечных ключей, тоже поздравил:

— Желаю счастья в труде.

Все плыло перед глазами Антона. Счастливый и гордый, еще не совсем придя в себя, сбежал он с трибуны, чуть не оступился. Глаза Веры Михайловны сияли.

— Вот и ты уже колхозник.

Возле Антона очутилась Таня.

— Ну-ка, покажи, сколько у тебя трудодней заработано, — сказала она и взяла у Антона из рук трудовую книжку. — Ого! Двенадцать с половиной. Что ж, догоняй нас! — и шутливо хлопнула его книжечкой по носу. Опомнилась, увидев, что рядом стоит Вера Михайловна, покраснела, стала оправдываться: — Не обиделся, Антон? Я в шутку. — Поспешила переменить разговор: — О, там еще чествуют наших ребят!

Перед собравшимися выступал главный агроном колхоза:

— Еще один вопрос, товарищи! Так вот, в прошлом году, как вы знаете, наши школьники на опытном участке в пересчете на гектар вырастили по пятьсот центнеров помидоров. Был факт? Был. И вот…

— Вопрос имеем, — перебили его из толпы. — А сколь за ними земли числилось?

— Могу уточнить: ноль шесть десятых гектара. Какой вывод? Триста центнеров ребята с участка взяли? Взяли. Вот теперь подсчитайте, сколь было бы с полной единицы. Подбили баланс?

— Все в точности.

— Да уж комар носу не подточит. Школьники наши доказали, что умеют растить помидоры. И хотят. И в этом году мы им доверили выращивать… посадить, одним словом, в грунт на полных двух гектарах. Рассада у них развилась отлично, это зафиксировано доподлинно. Нынче, товарищи, давайте официально передадим данный участок в распоряжение школьников. — Он поднял над головой красную тисненную золотом папку с бумагами: — Вот акт. Вручаю его бригадиру наших учеников Алексею Кобзеву!

Момента этого Кобзев давно ожидал, вертясь возле трибуны. Одним прыжком очутился он на помосте, длинный, в запыленной шапочке с широким козырьком, со следами пота на загорелом лице, протянул свою крупную пятерню. Ему передали папку, и все на трибуне обменялись с ним рукопожатием.

— Расскажи нам, Кобзев, — обратился к нему главный агроном, — как вы в прошлом году добились урожая?