На берегах полноводной Сивини

Автобус уже поджидал школьников, поездка прошла, как всегда, весело: ребята с удовольствием отправлялись в Журавлиху. Там уже работали ученики шестых и седьмых классов. Согнувшись над рядками, они шли неровной цепочкой по длинному полю и мотыжили помидоры, очищая их от сорной травы и вместе с тем тут же разрыхляя землю вокруг каждого саженца. Антон невольно подумал: «Вот как выращивают те вкусные помидоры, которые я так люблю есть с молодой картошечкой и постным маслом. То мы рассаду разрежали, пикировали, высаживали в грунт, а теперь, вишь, начали пропалывать. Ишь уже какие кусты вымахали!»

Увидев старшеклассников, младшие ребята побросали мотыги, с радостными криками побежали их встречать. Антон почувствовал себя одиноким. Нет с ним его лучшего друга Романа Дробина, он уехал к бабушке в другое село. Прямо оттуда Роман отправится в Саранск держать экзамен в музыкальное училище. И Володи Жаркова не было: с отцом ремонтирует в мастерских комбайн, подготавливает его к уборке. Антон за последнее время с ним тоже сдружился.

— Кичапин! — окликнул его Петр Петрович. В одной руке он держал топор, в другой здоровенную кувалду. — Идем-ка на речку, там ребята сооружают мостки в купальне. Поможем.

Антон обрадовался. Ему очень не хотелось брать мотыгу и пропалывать помидоры. Это значило становиться под команду Кобзева. Лешка с начальственным видом носился по участку, и голос его, отдававший распоряжения, был слышен далеко.

На берегу реки Антон разделся до трусов. С ним в паре стал работать Толя Маскаев. На песке лежали ошкуренные колья разной величины — от полутора и до двух с половиной метров, с заостренными концами.

— Не приходилось вам, ребята, строителями быть? — весело спросил Петр Петрович, тоже скинувший с себя одежду — мускулистый, волосатый. — Берите сперва вот эти колья помельче, загонять их будем в дно реки поближе к берегу. Кто из вас здоровей? Антон? Тебе, значит, орудовать кувалдой. А ты, Толя, будешь держать столб, который он начнет забивать.

Толя установил кол на нужной глубине. Антон приладился и ударил.

— Вот, — одобрил Петр Петрович. — По рукам гляди, Антон, не стукни.

— Я его тогда колом по башке, — смеясь сказал Толя Маскаев.

— Не успеешь. Я тебя утоплю.

— Ну-ну, не баловаться, — погрозил Петр Петрович пальцем развеселившимся школьникам. — Я тут буду. Что надо — спрашивайте.

Учитель ушел к другим ребятам, что пилили доски равной величины для настила мостков.

Первый кол Антон с Колей хоть и не сразу, но плотно загнали в дно Сивини.

Денек разгулялся, выглянуло горячее по-июньски солнышко, осветив заблестевший песок, черемуховый лес, тополя, гору на той стороне, домики лагеря. Ребята то и дело с головой окунались в теплую прозрачную воду, отфыркивались. Антон повеселел и забыл об одиночестве.

Час пролетел незаметно. Когда укрепили еще два кола, Антон заложил два пальца в рот и свистнул:

— Антракт, Рыжий! Отмотал руки этой проклятой кувалдой.

— А я замерз! — воскликнул Толя, пожимая голыми плечами, покрывшимися пупырышками. — Сижу в речке, как водяной, почти без движения.

— Давай побегай, а я на песочке поваляюсь.

Толя сделал несколько прыжков, наслаждаясь резкими движениями. Повернулся к товарищу:

— Слушай… самбист. Покажи хоть один приемчик, а? Так скорей согреюсь.

Антон охотно согласился. Мальчики поднялись на песчаный косогор, утопая ногами в песке, остановились друг против друга. Оба полусогнулись: Толя умел занимать позицию. Антон показал ему, как делать захват рук.

— Твой противник, Толька, конечно, будет стремиться повалить тебя. Ты делаешь ложные выпады и, уловив момент, хватаешь его рывком и кидаешь на себя. Он, конечно, хочет устоять на ногах, употребляет все внимание и силу, чтобы не дать себя схватить. И тут ты цапаешь его одной рукой за шею, другой за плечо. — Антон медленно показал все движения. — Затем подставляешь ногу и, не применяя даже большой силы, бросаешь на землю.

И Антон молниеносно уложил Толю на песок, а чтобы тот не ушибся, при падении поддержал его за локоть.

— Здорово! — поднимаясь, от души смеялся Толя. — Ну-ка повтори.

Он вновь стал в позицию, зорко следил за каждым выпадом Кичапина, отскакивал в сторону, когда тот хотел сделать захват. Сам пытался поймать его за руку, шею и все равно не смог оборониться вовремя. Антон вновь бросил его на песок.

— Это что за игруньки? — Возле них вырос Лешка Кобзев. — Цирк устроили? Кичапин, почему лодыря гоняешь? Иль тебя для этого на автобусе везли?

Он стоял, широко расставив ноги, смотрел насмешливо, чуть не брезгливо.

— Товарищ бригадир! — дурашливо воскликнул, поднимаясь, Толя Маскаев и приложил облепленную песком руку к виску, словно отдавая честь.

— Понял теперь, в чем хитрость приема? — спросил его Антон. Кобзева он даже не удостоил взглядом.

— Самовольничаешь, Кичапин? — тотчас ощетинился Лешка. — А ну-ка сейчас же бери мотыгу! И ты, Маскаев! Не то живо найду на вас управу! Ясно? Мне повторять некогда.

«Строители» переглянулись и не могли удержать улыбки. Кобзев вспыхнул: