На дорогах Афганистана

Выпив чаю и немного отдохнув, мы двинулись дальше. В пяти километрах отсюда «высокий толстый» сооружал два канала. История с. чаем повторилась. И опять пролет оказался слишком маленьким, фундаменты — неосновательными, а привезенный камень — плохого качества. Как и в предыдущий раз, мудир с поднятыми кулаками отчитал подрядчика, после чего деловито осведомился об обеде. Выяснилось, что обед ждет нас в Дошл, до которого оставалось еще несколько десятков километров. Моим попутчикам предстояла полуденная молитва. Я сел в машину и уже в который раз стал тактично наблюдать за церемониалом.

На ковер, приготовленный для чаепития, встал мудир, в двух шагах от него расположились подрядчики и Раим, лицами на юго-запад, к священной Мекке.

Закончив молитву, мои попутчики вернулись в машину, и мы поехали в сторону Доши. От места, где над глубоким ущельем советскими специалистами был выстроен мост, дорога пошла влево и, круто поднимаясь в гору, пересекла излучину реки. Контуры унылого, лишенного растительности плоскогорья, серые, покрытые высохшей травой пригорки создают здесь жалкую картину полного запустения. Только раз в году, сразу же после таяния снегов, эти места покрываются сочной зеленой травой и яркими цветами, но всего на один месяц. Потом все быстро засыхает и испепеляется под жаркими лучами солнца.

Доши — городок, расположенный в обширной долине. Здесь начинается дорога на Кабул, через хребет Гиндукуш, проектируемая и создаваемая советскими специалистами по специальному контракту[9]. Больших капиталовложений потребовало сооружение нескольких десятков сложнейших инженерных объектов, в том числе расположенного на высоте трех тысяч трехсот метров туннеля, длиной в два километра семьсот метров. Пересечение большой излучины старой трассы, пролегающей через перевал Шибар, сократит путь с юга на север приблизительно на двести километров, не говоря уже об улучшении качества дороги.

С юга долину Доши обрамляют черные скалы, с севера — белые, известковые. Техника шагнула и сюда, это чувствовалось по большим обводнительным каналам с мощеными руслами и бетонированными шлюзами.

На одном из таких каналов изобретательный хозяин построил летнюю чайхану. Через канал были переброшены балки и сооружено нечто вроде наших сельских танцплощадок. Прямо на досках расстелены ковры, несколько столиков й скамеек предназначались европейцам и богатым местным жителям. Низкая крыша из веток создавала тень, но не мешала движению воздуха. Самым удивительным в этом гастрономическом учреждении было водяное опахало. В центре чайханы был установлен круглый деревянный столб, а к столбу вертикально прикреплена рама с натянутым на нее ковром. Под действием воды, протекающей внизу, столб вращался, приводя в движение ковер-опахало.

Всего в нескольких шагах была расположена кухня — два стола и полукруглые подвешенные над треножниками котлы.

Мы сели за стол, накрытый скатертью, вымыв перед этим руки прямо в пенящемся канале.

В Доши вода из Саланга — одной из самых чистых рек. Я с удовольствием погрузил ладони в прохладную влагу, плеснул на лицо и грудь, смочил волосы и рубашку. Температура воздуха была около сорока градусов. Я еще раз плеснул на лицо. В воде что-то булькнуло. Мои темные очки! К столу я вернулся в дурном расположении духа.

Мудир окликнул обслуживающего нас бача[10], и через минуту на столе появились две мисочки с ошпаренными кипятком ложками. Подрядчики и Раим ели руками.

Существуют два способа есть плов руками. При первом, его сначала уминают тремя вытянутыми пальцами — указательным, средним, безымянным, затем складывают пальцы в виде лотка и подносят ими пищу ко рту. Большим пальцем рис заталкивают в рот. При другом, рис собирают в горсть согнутым указательным пальцем.

Чтобы прослыть человеком благовоспитанным, нужно уметь действовать очень ловко и ни в коем случае не обронить ни зернышка риса.

Я хотел ехать сразу после» обеда, однако на этот раз Сарвар мягко, но решительно запротестовал.

— Мотор перегрелся! — поддержал его Раим.

Ничего не поделаешь — подождем, пока., остынет. По примеру мудира я расположился под «механическим» опахалом. Ритмичные порывы ветра и вращающийся над головой ковер рассеивали мысли, отрывали от Действительности…

Я проснулся, когда солнце стояло уже на западной половине неба. На коврах под опахалом не было ни Раима, ни мудира, ни подрядчиков. Я вскочил и посмотрел на часы — около пяти. Ко мне подошел хозяин чайханы и начал что-то объяснять. Я хотел было расплатиться за обед, но он спрятал руки за спину и отрицательно покачал головой.