На другой стороне. Слепцы

Министр едва подавил радость, забурлившую в его груди, чтобы та не пролилась самодовольной улыбкой по лицу.

Роннинг поглядел на стоявшего поодаль дипломата Чеха.

– Сделай что-нибудь! Не стой столбом! Кто должен решать подобные споры?

Карел Чех встрепенулся, сбросив на некоторое время оковы страха, вызванного словами мисс Люки о происхождении приближающегося корабля.

– Господин министр, поясните, – сказал Чех, – по какой причине вы считаете, что имеете право выдвигать подобные требования.

– Всё довольно просто, – улыбался Огоннёров. – Не забывайте, что именно мы, представители Содружества, настояли на том, чтобы оправиться на эту сторону. Ваша же сторона без устали настаивала на том, что пересечение пылевого облака опасно и всякими способами силилась не допустить этот полёт. Соответственно, первенство будет за нами.

– Но это так не работает! – воскликнул Роннинг. – Первенство не отдается лишь потому, что кто-то выкрикнул “я первый”.

– В данной ситуации всё обстоит именно так, – сказал министр. – Вы можете спорить об этом сколько будет угодно, но факт остаётся фактом. Сторона Содружества будет владеть всеми полученными данными.

Роннинг, сжимая кулаки, бросил отчаянный взгляд на дипломата. Господин Чех развёл руками. Всё верно, трудно вести аргументированные споры с инфантильными дикарями, мыслящими примитивными понятиями.

Доктор Сандовал, слушавшая до этого перепалку властолюбцев вполуха, подскочила с места и, уперев руки в бока, возмутилась.

– Вас послушать, господин Огоннёров, так вы рвали на груди рубашку, чтобы только отправиться на эту сторону. Но не вы ли задержали отправку звездолёта и сняли меня с борта? Почему, скажите мне, почему вы всё время лжёте? Вы солгали нам, когда готовили миссию «Циолковский-3» и отправили сотню человек на смерть. И теперь вы снова лжёте.

– Никого ни на какую смерть мы не отправляли, – Огоннёров отступил на пару шагов.

Он глядел поверх головы возмущённой девушки, а голос его звучал по чиновничьи сухо и отстраненно.

– К чему такие громкие слова и обвинения?! – продолжал министр. – Следствие разберётся в причинах, повлекших за собой потерю корабля, и, если виновные будут найдены, их накажут.

– О! Я даже знаю, кого сделают виноватыми! – воскликнула Асмия. – Всех, кто не вернулся. Мёртвые не могут ничего возразить на ваши обвинения, ведь так?!

Огоннёров устало вздохнул.

– Женская экспрессия никогда не приносила результатов. Я уже дал вам ответ, потому считаю дискуссию по этому вопросу закрытой.

Доктор Сандовал обессиленно махнула рукой на заядлого бюрократа и чиновника и рухнула обратно в кресло второго пилота.

Точка на экране эхолокатора медленно двигалась на встречу “Айоне”. Менингэм произвёл расчёты траекторий и объявил пассажирам своего звездолёта, что судно достигнет точки “Х” чуть больше, чем через три часа.

На некоторое время на мостике воцарилась тишина с отзвуками озадаченности.

Маршал провёл мозговой штурм с самим собой и решил ненавязчиво разговорить Огоннёрова, надеясь, что тот взболтнёт лишнего.

– Как думаете, господин Огоннёров, чей это может быть корабль? – спросил Роннинг.

Министр медлил с ответом. Он внимательно изучал кодировку на экране и следил за манипуляциями мисс Люки. Ни знаки сигнатуры, ни действия британки не были Огоннёрову понятны. Его смекалистый ум, в припадках искрометной лести в адрес начальства, мог на ходу выдумывать витиеватые и мудрёные предложения, несущие один лишь шум и никакого смысла по существу, а также умел строить планы по взятию карьерной и строго вертикальной лестницы, этот министерский ум, дослужившийся до высокого чина, оказался совершенно не пригодным и бесполезным в условиях, где необходимы прикладные и научные знания.

Огоннёров слушал вопрос Роннинга, старательно напуская на лицо маску глубокой задумчивости. Министр, немного переигрывая, скривил лицо, будто ему вовсе некогда, да и не охота вступать в диалог с любопытным маршалом.

– Откуда мне знать?! – ответил Огоннёров небрежно.

– У вас же наверняка есть какие-то соображения, – продолжал Роннинг. – Мне вот, думается, что это исследовательское судно Североамериканского Альянса. Их технологии, как ни печально это признавать, значительно превосходят наши.

– Альянс не настолько опережает нас в строительстве космических судов, – выпалил министр, возмущенный словами маршала. – К тому же, хотя и частично, но я знаком с языком Альянса, – обронил Огоннёров с нескрываемым высокомерием. – А теперь поглядите на этот код, половина символов в нём… – Огоннёров прикусил язык, поняв, что в приступе самолюбования, чуть не выболтал своей тайны.

Маршал, зорко следивший за реакциями в блестевшем от пота лице министра, плотоядно ухмыльнулся. Его маленькая уловка сработала, и он чувствовал, что почти загнал свою жертву в ловушку.

– Так а что с символами? – спросил Роннинг, прервав затянувшееся молчание.