На другой стороне. Слепцы

– Я как раз об этом думаю. А впрочем, – Огоннёров, растянув сальное лицо в улыбке, певуче протянул, – мои познания в наречии Североамериканского Альянса довольно скудны и основываются на учебниках тридцатилетней давности. Могу предположить, что с тех пор эта продвинутая нация легко могла создать новый диалект или даже письменность.

Маршал стиснул кулаки, чтобы скрыть гнев и возмущение, вызванные такой неумелой ложью Огоннёрова. Несколько секунд Роннинг смотрел на министра, словно окаменев, и не находил слов. Добыча выскользнула у него из рук, и теперь предстояло искать иной способ вывести министра на чистую воду.

Один плюс из этой неумелой шпионской игры Роннингу всё же удалось извлечь. Сейчас он уже был окончательно убеждён в том, что министр осведомлен в секрете Королевства и отправился на другую сторону аномалии только лишь с одной целью – получить доказательства. Маршал с тяжестью на сердце подумал о том, что кто-то из его знакомых в Парламенте может оказаться тем самым предателем, что беспардонно сдаёт государственные тайны врагу. И всё же, сказал себе Йодель Роннинг, лишь дурак не разглядит возможности вывернуть ситуацию в свою пользу.

Министр Огоннёров некоторое время радовался, что прекратил попытки маршала Королевства вести пустые беседы. Правда, молчание его утомляло, и, несмотря на низкий уровень искусственной гравитации, он устал стоять. Огоннёров попросил прощения у маршала и разместился в откидном кресле, расположенном у дальней стены капитанского мостика.

Доктор Сандовал наклонилась к мисс Люке и шёпотом поинтересовалась, не видно ли следов их потерянной команды. Девушка обернулась к Асмие и некоторое время загадочно молчала, после чего покачала головой.

– Как вы можете надеяться, спустя столько времени? – искренне недоумевая, спросила мисс Люка.

Асмия пожала плечами. Последние месяцы она жила одной надеждой, но силы её уже были на исходе. Девушка была готова сдаться, бросить поиски, лечь на полу капитанского мостика “Айоны” и умереть. Шамиль увидел отчаяние на лице подруги и приобнял её, чтобы хоть как-то поддержать.

Компьютер Менингэма увлеченно изучал сигнатуру неизвестного судна, исследовал каждый символ, подбирая всевозможные значения, чтобы расшифровать код шедшего навстречу корабля. Болтовню между высокопоставленными гостями Менингэм прямо не слушал. Но вёл запись – видео, аудио и сенсорную, чтобы фиксировать мельчайшие изменения мимики человека, температуры его тела, уровня адреналина, количества испарений с поверхности кожи, – и наблюдал за происходящим на мостике в фоновом режиме.

Вывод, к которому Менингэм пришёл в итоге изучения записи, создал в квантовом компьютере колебательные возмущения, которые можно сравнить с сильным удивлением. В его электронном сознании в один миг сложилось понимание того, что эта парочка искренне ненавидящих друг друга людей пытается провести друг друга, запутывая в своей лжи. Их ложь, тем не менее, Менингэм раскусил на раз-два.

– Позвольте, господа, – голографическая голова засияла с высокой интенсивностью, – пока мы все ждём разрешения этой достаточно неоднозначной ситуации, я бы хотел прояснить одно обстоятельство.

– У вас случился приступ словоохотливости, Менингэм? – посмеялся Роннинг.

– Приятно слышать, маршал, что вы можете шутить. А впрочем, скоро вам будет не до этого. Поведайте лучше нам о причинах, по которым вы так отчаянно стремились не пускать нашу скромную экспедицию на эту сторону.

Маршал Роннинг нарочито шумно вздохнул, сделал жест рукой и с напускным безразличием в голосе ответил:

– Какое это может иметь значение теперь, когда мы все уже здесь.

Вздохнув ещё раз и сохраняя в лице спокойную отрешенность, Роннинг принялся прогуливаться из стороны в сторону вдоль пульта управления, чтобы выпустить хотя бы часть напряжения в мышцах через ноги.

– В итоге, вы получили то, что хотели, Менингэм, – улыбнулся Роннинг.

– Возможно. Но я склонен полагать, что в этом я не одинок, – глаза голограммы, сжавшись в узкие щёлки, смотрели сквозь маршала.

Роннинг не прекращал своей размеренной прогулки. Ему в голову вдруг пришла сладостная мысль, которая безмерно порадовала его. Чтобы не происходило дальше, какие бы тайны не открылись, сохраняется высокая вероятность того, что никто из пассажиров звездолёта не вернётся в Солнечную систему.

Проговорив это мысленно, маршал ощутил, как тревога, державшая его ледяной рукой за внутренности, отступила. Он не стал ничего отвечать Менингэму и уселся в свободное кресло рядом с мисс Лукой.

Компьютер господина Менингэма проанализировал поведение маршала Королевства, которое тот неумело скрывал, и перешёл в решительное вербальное наступление.