На другой стороне. Слепцы

– Хоть ты, – взмолилась Асмия, – ну хоть ты слышал это? Ты видишь? Видишь? – срываясь на звенящий шепот, спросила она.

Программист опустил ресницы, и солёная капля устремилась по щеке. Шамиль смахнул её тыльной стороной ладони и кашлянул. Любопытство его требовало дать разъяснение тому, что видели глаза. Но душа, вопреки всем логическим доводам наполнялась неудержимой радостью.

Картинка на мониторе, написанная будто песком или металлической стружкой, была как две капли воды похожа на его подругу. Но если чего-то не понимаешь, или не знаешь, можно ли этому верить, спрашивал себя Шамиль.

Изображение двигалось, и движения эти были ровные, без скачков или зависаний. Черно-белая рябь чётко прорисовывала образы двух человек в защитных скафандрах, один из которых махал рукой. Но было ли это действительностью?

Шамиль склонился над клавиатурой компьютера и углубился в параметры программы видеосвязи, пытаясь с помощью настроек улучшить сигнал. Ведь всякий сигнал состоит из волн, сказал себе программист, а значит эти волны можно расшифровать на входе в приемник до преобразования их в видеосигнал.

Доктор Сандовал вцепилась другу в колено. Отчасти так она пыталась проявить благодарность за то, что Шамиль пытается помочь, отчасти, чтобы не упасть, потому что от волнения у Асмии кружилась голова.

– Они могут на слышать? – спросила мисс Люка сосредоточенный профиль программиста.

Мужчина не отвечал. Над пультом управления снова вспыхнула голограмма господина Менингэма.

– Молодой человек, – обратилась голова к Шамилю. – Не стоит копаться в том, что вам не под силу. Я уже проанализировал сигнал и должен заметить, впервые сталкиваюсь с такой технологией. Кажется, будто радиоволны сжаты и агрегированы в сигнал, который наш приёмник воспроизводит как…

– Видеосигнал, – закончил за Менингэма Шамиль. – Это странно. Даже поразительно! – программист с сияющим лицом разглядывал расшифрованную структуру входящего сигнала на мониторе.

– Верно, – голограмма недовольно хмурилась.

– А что такого особенного в этом сигнале? – спросил маршал Роннинг.

Голограмма замерцала, скривившись в беззвучном смехе.

– Из очевидного? – усмехался Менингэм. – Ну, давайте предположим, что человеку попросту не требуется преобразовывать звук в визуальный образ. У него есть отдельные органы для восприятия звука и изображения.

Маршал посмотрел на монитор, где пульсировало пугавшее его мелкозернистое изображение.

– То есть, иными словами, Менингэм, вы хотите сказать, что это… что то, что мы видим… это… эмм…

Слова застыли в горле у Роннинга, и он замолчал. Ему не хватало смелости произнести то, о чём он думал, о чём и так знал.

– Не стоит, маршал, впадать в панику, – усмехнулся господин Менингэм. – Мы смотрим с вами на человека.

– Хм-м… – не скрывая разочарования, протянул Роннинг, но от комментария воздержался.

Менингэм в свою очередь продолжал.

– Я проанализировал собранные данные, и могу сказать, что человек мне не известен. Я пытаюсь усилить сигнал и перенастроить расшифрованные волны. Может, это поможет нам разглядеть, кто скрывается на том конце линии связи.

– Позвольте уточнить, – вмешался министр, покосившись на голограмму. – Откуда мы знаем, что это прямая трансляция сигнала? Не могло ли так произойти, что приёмник, просто-напросто, уловил дрейфующий сигнал. Может, это было много лет назад?! Вы сочтёте меня неграмотным чиновником, – Огоннёров бросил многозначительный взгляд на маршала и голограмму Менингэма, – однако я задаю свой вопрос, основываясь на том факте, что человек, – если это именно человек, – разговаривает на моём родном языке. Согласитесь, это довольно странно.

– Нет, – расплывшись в снисходительной улыбке, отвечал Менингэм. – Я всё проверил. Это открытый канал связи. Мы принимаем сигнал от них в реальном времени. И они также принимают сигнал от нас. Кроме того, министр, как утверждала очаровательная доктор Сандовал, и что подтверждалось лично вами, вы отправились с нами, чтобы найти своих потерянных соотечественников. Так что, вполне разумно будет допустить, что это кто-то из них. Не понимаю, почему вас это удивляет. И да, мисс Люка, отвечая на ваш вопрос. Они нас могут слышать, но я временно приглушил микрофон.

Лида внимательно наблюдала за немым кино, разворачивающимся на экране. Люди там выглядели встревоженными. Они будто застыли перед камерой, по очереди беззвучно раскрывая рты. Чётко очерченные лица смешно искажались эмоциями, но в глазах их читались смятение и ужас. Кем же она для них была и что именно они видели?

Финниган, присоединившись к Лиде, тоже какое-то время следил за силуэтами.

– Откуда приходит этот сигнал? – спросил он вдруг.

Лида словно очнулась от приступа забвения и иррациональных молитв. Она обернулась к высокому существу, по-прежнему сидевшему в своем кресле первого пилота, и ткнула пальцем в экран.

– Откуда? – спросила она. – Откуда?

Тейид выглядело взволнованным и озадаченным, потому что, сколько бы Лида не повторила свой вопрос, он её не понимал.

– Что это? – выкрикнула Лида, снедаемая нетерпением и раздражением. – Этот сигнал? Откуда он?