На другой стороне. Слепцы

– Мне оно не мешает, министр, – ответило голографическое лицо. – А пока линия открыта, я могу продолжать изучать этот удивительный сигнал. Только подумайте! Незрячие существа придумали, как создать изображение, чтобы передать нам сигнал.

– Существа – встрепенулся маршал. – Вы знаете, с кем установлен сигнал?

– О, да, маршал, знаю, – улыбалась голограмма. – Мы общаемся с человеком, находящемся на борту корабля, принадлежащем неизвестной нам цивилизации, которая в силу своего эволюционного развития не имеет органов зрения. Но их органы осязания, я могу предположить, значительно превосходит человеческие, и это-то и интересно, господа!

Роннинг схватился за голову.

– Менингэм, вы понимаете, что вы говорите? – зашипел он, закипая от ярости. – Попытайтесь найти в своей железной коробке хоть каплю уважения к родине, чтобы сохранить получаемую вами информацию в тайне!

– Какое право вы имеете так говорить, маршал? – изумился Огоннёров. Он покраснел от негодования. – Мы с вами находимся в равных условиях, и мне не нравится, что вы продолжаете попытки скрыть информацию от меня.

– Ваше присутствие, министр, на борту британского звездолёта, не ставит нас с вами в равные условия. И хотя момент неподходящий, всё же ответьте мне, откуда вам стало известно о свойстве аномалии и о внеземной цивилизации, которая обитает на этой стороне!?

– Какое это может иметь отношение к делу? – возмущенно закричал Огоннёров.

– Самое, что ни на есть прямое! Вы не вернётесь домой до тех пор, пока не будет раскрыта вся ваша сеть шпионов.

Огоннёров набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы бессмысленным словесным излиянием запутать и отвлечь маршала от его вопроса. Но министр не успел ничего сказать, потому что в разговор вмешался звенящий голос Менингэма.

– Вы снова принялись за свои распри! – возмутилась голограмма. – Человечество даже в эпоху покорения космоса тяготеет к мелочным склокам.

– Как можно называть защиту государственного суверенитета и высших интересов Королевства мелочной склокой? – изумился Роннинг. – Менингэм, вы не перестаёте меня удивлять! Не стоило мне допускать вас к полёту. Как же я ошибся в вас и в вашей способности расставлять приоритеты!

– Что вы можете разрешить или не разрешить мне, Роннинг? – грубые черты голограммы изогнулись гримасой пренебрежения к своим собеседникам. – Мы находимся почти в трёх тысячах световых лет от Земли. Здесь нет власти вашего заскорузлого и морально устаревшего политического строя, который вы зовёте Королевством! Мы здесь сами по себе, а поскольку полномасштабную власть на судне имею только я, то вы, вместе с вашим соперником из Содружества, будете подчиняться мне и моим решениям. Министр очень верно подметил, что вы с ним находитесь в равных условиях. В условиях абсолютно бесправного пассажира!

– Знаете, Менингэм, тоталитаризм тоже не может быть решением! – возмутился маршал. – Мой коллега из Содружества отчасти прав, – Роннинг специально выделил голосом слово «коллега», чтобы таким образом опротестовать замечание компьютерного человека. – Следует прекратить фривольное общение с незнакомцами и подготовиться как следует, разработать стратегию. Нам нужно быть абсолютно уверенными в том, что надвигающееся судно не несёт нам угрозы.

В компьютере Менингэма произошли специфические колебания, которые человек определил бы как возмущение. Лицо повернулось к Роннингу и обдало его колким, высокомерным взглядом.

– Вы очень непостоянны, маршал, – произнёс Менингэм. – Как флюгер. Полагаю, сказываются годы политических интриг, которые вы разводите в Парламенте. Бросьте это притворство. Министр противен вам, так ведите эту игру до конца! К чему перебегать на его сторону в надежде, что он займет вашу позицию перед лицом общей угрозы, коей, я полагаю, вы в данную минуту считаете меня!? – Менингэм коротко рассмеялся. – Ох, – картинно вздохнула голограмма, – меня так утомляет ваша ксенофобия! Эта ваша хроническая боязнь того, что вам не известно, и категорическое неприятие иной точки зрения – или иной формы жизни, – мешает вам по достоинству оценить тот факт, что мы стоим на пороге контакта с внеземной цивилизацией.

– Романтизм неуместен в подобных делах, Менингэм, – ответил Роннинг, проглатывая оскорбления. – Подумайте лучше о последствиях вашего радушия. Много столетий человек задавался этим вопросом, есть ли ещё кто-то кроме нас? Я согласен, возможно, сейчас мы стоим перед ответом. Но также мы стоим и перед неизвестностью. Кто они и какие? Подружимся ли мы или станем врагами? И что им нужно от нас?

Маршал хотел сказать ещё очень много, поскольку уже завёлся и не мог себя остановить, но его перебила мисс Люка. Она позвала Менингэма и попросила его обратить внимание на любопытное открывшееся обстоятельство.

Голограмма погасла на несколько секунд, после чего изображение Менингэма встроилось в исходящий видеосигнал, так что Лида и Джаред в капсуле увидели на экране светящуюся голову компьютерного человека.

– Молодой человек! – обратилось лицо к Джареду. – Позвольте, но что вы там делаете?