На другой стороне. Слепцы

– Спокойно, доктор Сандовал, – Огоннёров поморщился от звонкого женского голоса. – Не стоит забывать о безопасности миллиардов человек в Солнечной системе. Мы отвечаем за них! И в крайней ситуации, если мы решим, что забирать этих двоих слишком рискованно, то вы, если захотите, можете остаться здесь, с ними.

Маршал Роннинг удивился словам министра. В Содружестве, думал он, человеческая жизнь равна нулю. Правящая партия распоряжается жизнями своих людей, пачками подвергая их смертельному риску. Но ведь и граждане молчаливо исполняют приказы, какими бы безумными те не были. Получается, сами люди не ценят собственной жизни!? И выходит, что на Земле, рядом с Королевством процветает популяция самых настоящих кровожадных дикарей, а здесь на переговорах он, маршал Йодель Роннинг, боится существ, которые спасли и выходили двоих чужаков. Как всё это странно.

Глава двадцать четвертая, чувство времени

Молчаливый Шамиль слушал разговор, который то и дело срывался на обвинения и крики, и следил за пульсирующей точкой на эхолокаторе. Точка эта стремительно приближалась к “Айоне” последние полчаса и изрядно пугала, и волновала программиста. Конечно, сам световой сигнал производить подобный эффект на человека не мог, иначе бы это было странно. Шамиля пугало то, что точка толщиной в пять пикселей подразумевала.

Легко поддающийся любопытству Шамиль с нетерпением ждал личной встречи с существами, которые светились мутными силуэтами в эфире видеосвязи. Но наравне с любопытством программист испытывал страх, который зарождался где-то в его животе и охватывал всё тело холодными волнами мурашек. Этот же инстинктивный страх испытывает каждый из людей при встрече с хищником, значительно превосходящим по силе, скорости, а в данном случае, по интеллекту.

Так вот, точка, символизирующая инопланетное космическое судно, вдруг застыла на экране монитора.

– Они остановились?! – воскликнул Шамиль не столько для того, чтобы оповестить всех присутствующих, сколько для того, чтобы выразить внезапно вспыхнувшее изумление.

Его эмоции смешались в причудливый купаж, состоящий из сладостного облегчения и горького разочарования. Эти противоречия вконец вымотали программиста, и он откинулся на спинку кресла, закрыв глаза.

– Не хотят подлетать ближе, – произнесла голограмма Менингэма.

Его компьютер уже изучил снимки с электронного телескопа, и теперь Менингэм предоставил их на обзор людям. Голографическое лицо с застывшей ухмылкой исчезло, а на его месте над пультом вспыхнуло изображение черного космоса и газового гиганта с сине-зелёными ураганами в атмосфере. Центр голограммы начал приближаться, планета скрылась за границей кадра, и крохотная точка, казавшаяся далекой-далёкой звездой, оказалась космическим кораблём тороидальной формы. Его идеально гладкая поверхность отражала голубой свет Денеба, из-за чего казалось, что корабль сверкает, будто неоновая вывеска в ночи.

– Корабль в десяти минутах от нас, если будет двигаться с прежней скоростью, – прокомментировал Менингэм.

“Айона” мягко покачнулась, пытаясь противостоять инерции, и застыла в пространстве. Шум двигателей, вставших на холостой ход, едва был различим на мостике.

– Я решил также остановиться, чтобы таким образом выказать уважение хозяевам сего пространства, – пояснил металлический голос.

– Разве мы не должны встретиться с ними? – спросила доктор Сандовал. Она завороженно глядела на блестевший корабль.

– Не всё сразу, доктор, не всё сразу – задумчиво отвечал Менингэм.

Он приблизил изображение голограммы и попытался повернуть его, чтобы разглядеть судно по всей его окружности.

– Чудеса инженерии, – заключил он. – Ни единого шва.

Роннинг устало потянулся, заложил руки за спину и стал прохаживаться вдоль пульта управления. Ведение самых странных переговоров в его жизни изрядно утомляло. Кроме того его беспокоил серьёзный вопрос, который он никак не успевал задать, потому что кучка дилетантов то и дело превращала переговоры в бессмысленную болтовню. И теперь, когда повисла пауза, маршал уловил момент и, гордо расправив плечи, произнёс:

– Это всё невероятно захватывает. Однако вот что беспокоит меня и должно беспокоить всех вас, – он обвёл взглядом людей на мостике “Айоны”. Дождавшись, когда на него обратят внимание, маршал продолжал: – Почему же наши приборы не видят других кораблей и прочей техники этих тейидов?

Министр Огоннёров всхрапнул и зачастил:

– А я ведь думал об этом! Вот прямо только что! В самом деле, лейтенант, отчего так? Отвечайте!

Лида согласно кивнула.