#На изящном: мифы в искусстве. Современный взгляд на древнегреческие мифы

Но все же начать решили с отца. Связав сопротивлявшегося модной омолаживающей процедуре Пелия, они порубили его на куски и бросили в котел. Чуда не произошло. Ни спустя пару минут, ни спустя несколько часов из котла никто не вылез[199]. В стороне стояла Гера и радостно потирала руки. Месть состоялась.

Принцессы поняли, что сотворили немыслимое, и захотели покончить с собой, но их остановил Ясон, решивший, что насилия уже достаточно. То, с какой страстью и энтузиазмом Медея предавалась насилию, пугало его и навело на мысли, что в какой-то день он сам окажется следующей жертвой. Неудивительно, что спустя несколько лет Ясон нашел способ сбежать от Медеи.

* * *

После похода судьба сложилась не лучшим образом для Орфея, который непонятно вообще зачем вписался в поход, потому что, кроме игры на лире, талантами больше не блистал.

По дороге домой он встретил лесную нимфу Эвридику и влюбился в нее с первого взгляда. Это довольно необычно для древнегреческих мифов, потому что влюбился он сам, без участия Амура или Афродиты. Что еще более удивительно: Эвридика влюбилась в него в ответ, и они поженились.

Казалось бы, что может пойти не так?

А Гименей, божество брака, с удовольствием рассказал, что именно. Он предсказал, что счастье молодых будет длиться недолго.

– Насколько недолго? – уточнил Орфей. – И что будет дальше? Мы разведемся? Так-то каждый второй брак заканчивается разводом, пока никакой неожиданной информации.

Но Гименей уже улетел на следующую свадьбу.

Прошло действительно преступно мало времени, и вот Эвридика, прогуливаясь по полю, наступила на змею и умерла на месте от ее укуса. Она точно была лесной нимфой? Почему ее так легко убила змея? Что античные авторы от нас скрыли?

Орфей был убит горем, но не буквально. Он оставался в сознании и хотел вернуть жену любой ценой. Настолько любой, что даже отправился за ней в подземное царство к Аиду.

Аид сначала с порога ему отказал и вообще хотел оставить у себя в заточении навсегда, потому что нечего живым шляться в царстве мертвых, как на экскурсии, но его одернула Персефона. Давай, говорит, дадим парню шанс, а то что у нас за имидж. Света нет, тени эти мрачные везде, Цербер на входе со слюнявыми клыками. Нам нужны положительные отзывы на сайтах путешественников, сборы от туризма просто никакие.

Питер Пауль Рубенс. Орфей и Эвридика. 1636–1638 гг. Музей Прадо, Мадрид

Персефона звучала убедительно, но отпустить его с Эвридикой за спасибо Аид не мог. У нас тут система, понимаешь, правила. Если все начнут за женами возвращаться, завтра Аид опустеет.

– Все вряд ли начнут, – с сомнением возразил Орфей, – скорее станут их заранее приводить, зная, что вход свободный.

– Ты тут пошути мне еще, – пригрозил Аид. – Повелеваю следующее: сможешь забрать Эвридику, если выйдешь на землю, ни разу не обернувшись, чтобы проверить, что она идет следом.

– И все?

– И все.

– Точно?

– Точно.

Разумеется, это было не все и не точно.

Уже практически выйдя на поверхность, Орфей услышал, будто Эвридика зовет его, и обернулся. Он успел увидеть, как исчезает ее тень и вместе с ней Аид, который и был окликнувшим его голосом[200].

– Неудобно вышло, понимаю, – согласился Аид. – Только технически ты сам виноват, нечего было оборачиваться, я же предупреждал, все, пока, мне пора к Персефоне, и больше не возвращайся, а то точно оставлю тут навсегда. Разве что ты не хочешь вернуться к жене…

Орфей хотел, но как-то не под землю, поэтому вернулся домой. Но тоска по Эвридике оказалась невыносимой. Он целыми днями сидел на утесе, плакал и играл на лире грустные песни, в том числе о том, что видел в царстве мертвых. Вокруг него собиралось все больше заинтересованных людей, которые с открытыми ртами слушали, что их ждет после смерти. Рейтинги подземного царства испытывали отрицательный рост. Аид пожаловался Зевсу, и тот разобрался радикально: убил Орфея, чтобы он перестал уже выдавать конфиденциальную информацию и воссоединился с женой[201]. Навечно.

* * *

Геракл, отстрадавший по Гиласу, решив, что раз уж за золотым руном плыть уже не надо, пошел красть у оскорбившего его ранее отказом выдать за него дочь Иолу царя Еврита кобыл. А Гилас так навечно и остался с нимфами под водой. История умалчивает, был ли он там счастливее, чем в компании убийцы отца, но в хозяйстве девушкам точно пригодился.

Единственным, кто еще тогда не поддержал нечестное решение отца по поводу Иолы, кроме самого Геракла, был Ифит, сын Еврита. Поэтому, когда Геракл украл кобыл и все подозрения пали на него, разбираться с сыном Зевса по поводу кражи отправили именно Ифита. Кто постоянно сокрушался, как несправедливо все обошлись с Гераклом, какой хороший и достойный он человек? Вот и иди к своему достойному и отбери у него кобыл.