Читаем На кухне мисс Элизы полностью

— Я… думала, что его преподобие Торп будет поддерживать связь с лечебницей, чтобы посмотреть, как ее устроили…

Я растерянно умолкаю. Придумала тоже. Викарий — занятой человек, ему надо следить за всеми прихожанами. А я все это время думала только о том, как разделать угря, чем приправить свиную отбивную и сколько яиц надо положить в нежнейший медовый торт. Я испытываю такой приступ ненависти к себе, что ноги подкашиваются, и сажусь на тюфяк рядом с папой. Тюфяк мокрый — непонятно, от пота или пролитого пива. На папином лице отражается удивление. Он тянется к моей руке.

— Зачем ты пришла, Энн?

Я смотрю в его красные глаза и не могу придумать, как объяснить. Просидев молча целую минуту, говорю наконец, что должна купить еды и навестить маму.

— Ты знаешь адрес? Лечебницы?

Он мотает головой:

— Спроси у его преподобия.

Он отпускает мою руку, ложится и сворачивается клубочком, как ребенок.

— Пойдешь со мной? Я буду тебя поддерживать.

Он вновь отрицательно качает головой, и я понимаю: что-то не так. Он наверняка остался без работы. Как и я.

— Мистер Торп дал тебе хоть какие-то деньги? — мягко интересуюсь я. — За твою работу?

Он качает головой, и все его тело сотрясает мощный приступ кашля.

— Тебе нужно к врачу. Мисс Элиза дала мне немного денег.

— Нет, не надо, — хрипит папа.

Я укрываю его дырявым одеялом и целую в колючую щеку, горячую и влажную, как при лихорадке. А вдруг у него чахотка? Мое сердце уходит в пятки. Почему миссис Торп ничего не сказала? Почему никто не сообщил мне, что папа заболел? Я решаю навестить маму. Значит, надо идти к викарию и спросить у миссис Торп адрес. Хотя мне до смерти не хочется.

Глава 21

Элиза

Жареная дикая утка с огурцами

Посыльный от мясника приносит к черному ходу восемь бараньих почек и пару диких уток.

— Кряквам шесть дней, — сообщает он, — а про почки велено передать, что они свежие, как огурчики.

Утки висят вверх тормашками на испачканной кровью руке паренька. Он помахивает связанными тушками, и бутылочно-зеленые головки переливаются в солнечных лучах.

— Надеюсь, в них еще не завелись черви.

Сегодня я не расположена выслушивать возмущенные вопли Хэтти. У этой девушки нет ни грана практического стоицизма Энн, а мои нервы и без того на пределе.

— Скажите служанке, чтоб взяла большое ведро, когда будет ощипывать, а то перья по всему дому будут летать.

Он вытирает рукавом нос и поворачивается к своей тачке.

Я несу уток в буфетную, раздраженно переступая через выстроившиеся в предбаннике ночные горшки. Почему Хэтти их не вынесла? В буфетной стоит вонь, раковина забита немытыми кастрюлями. На грязном столе навалены нечищеные репа и пастернак. Сахарную голову оставили не завернутой, над ней вьются осы. Корзинки для яиц пусты. Посудные полотенца валяются грязной кучей. Под ногами хрустят крошки.

Кухня выглядит не лучше. Мне срочно нужен огонь для уток, а Хэтти его не развела, корзина для поленьев и угольное ведро пусты. Я скриплю зубами от злости и отчаяния. Но без Хэтти злосчастный полковник и его супруга, вечно буравящая всех пронзительным взглядом, останутся голодными. Поэтому я молча киплю от злости и перечитываю сегодняшние рецепты: бараньи почки по-французски и жареная дикая утка с огурцами под соусом пулет. Огурцы — последние в сезоне, с грубой кожицей и крупными семенами, да ничего не поделаешь. Рецепт, по которому я собираюсь готовить, рассчитан на банкет, и пропорции даны на двадцать огурцов. Надо уменьшать все в десять раз: масло, петрушку, телячий бульон, муку. Едва я начинаю чистить огурцы, как врывается Хэтти.

— Мисс Элиза, мне надо с вами поговорить!

Так и тянет отчитать ее за нерадивость: останавливает меня лишь ее оголтелый вид. Я откладываю нож и натягиваю доброжелательную улыбку.

— Насчет Энн, — продолжает она, теребя чепец.

Я киваю и делаю невозмутимое лицо. Никто не должен знать о муках совести и бессильной злости, из-за которых я уже две ночи не могу уснуть.

— Мадам хочет поместить объявление, это несправедливо. Здесь, — она сердито обводит рукой кухню, — должна работать Энн, и другим тут нечего делать.

Я намереваюсь ответить, что миссис Актон, хозяйка дома, приняла решение, и мы должны ему повиноваться, однако Хэтти в страшном волнении переминается с ноги на ногу.

— Почему вы меня не спросили, мисс Элиза? Это все я виновата… да, я.

Она вновь хватается за чепец, дергает за фестончатый край, точно хочет натянуть его на лицо.

— Объяснись, — спокойно требую я.

У меня под ребрами что-то сжимается. Будто резкий порыв ветра обрушивается на затухающий огонь и вновь раздувает мощное пламя.

— Полковник всегда так делал, за завтраком, под столом, желая показать нам свои… свой…

— Продолжай, — нетерпеливо машу рукой я.

Если я хочу убедить мать вернуть Энн, мне нужно знать больше.

— Я сказала ей, что некоторые джентльмены так делают, им нравится пугать служанок. После этого она расхрабрилась. У многих девушек есть мать или старшая сестра, которые объясняют им, как порой ведут себя джентльмены.

Хэтти переводит дыхание и продолжает.

Перейти на страницу:

Все книги серии Novel. Исторические романы Аннабель Эббс

На кухне мисс Элизы
На кухне мисс Элизы

«На кухне мисс Элизы» входит в список лучших исторических романов по версии New York Times.Эта история основана на реальных событиях, которые произошли с английской поэтессой Элизой Актон и ее верной помощницей Энн Кирби.Прелести современной кулинарии не останутся незамеченными для читателей, которые потратили последний год на то, чтобы научиться печь домашний хлеб. Это невероятная история двух жизнерадостных женщин, которые проложили свой путь и нашли свой голос в совсем другое время.«На кухне мисс Элизы» была переведена на 16 языков, а CBS Studios готовится ее экранизировать.История Элизы и Энн доказывает: чтобы изменить мир, достаточно научиться варить яйца.Англия, 1837 год. Когда королева Виктория начинает свое правление, Элиза Актон вносит последние штрихи в сборник стихов. Она мечтает, чтобы ее книга увидела свет, но своенравный издатель уверяет Элизу, что поэзия — не женское дело. То ли дело кулинарная книга.Элиза никогда не готовила, однако сдаваться не намерена. Она нанимает в качестве помощницы семнадцатилетнюю Энн Кирби, и между девушками зарождается крепкая дружба.Собирая рецепты со всего мира и осваивая кулинарное дело, Элиза и Энн создают уникальную книгу, ломая социальные стереотипы викторианской Англии.Это история о вкусной еде, семейных тайнах и настоящей дружбе, но главное — это история о женщинах, которые навсегда изменили отношение к кулинарии.«Интригующая дружба Элизы и Энн, прекрасное повествование о любви к еде и реальный жизненный опыт женщин, живших в викторианской Англии». — Сара-Джейд Верчью и Клэр Хей, Simon & Schuster UK«Я всегда была очарована старыми кулинарными книгами, поэтому блюда из этой истории покорили меня». — Люсия Макро, HarperCollins US«Элиза Актон — настоящее открытие». — Клэр Пули«Голоса Элизы и Энн сменяют друг друга, но еда всегда стоит на первом месте». — New York Times

Аннабель Эббс

Кулинария / Историческая литература / Документальное
Фрида
Фрида

Подлинная история леди Чаттерлей.Это история женщины, вдохновившей Дэвида Герберта Лоуренса на создание скандального романа «Любовник леди Чаттерлей». Это необыкновенная судьба Фриды фон Рихтхофен и печально известная любовная связь, ставшая синонимом идей сексуальной свободы.Она оставила мужа, детей, статус в обществе ради молодого начинающего писателя.Ее страсть вдохновила его на самый скандальный роман «Любовник леди Чаттерлей».Она и есть… настоящая леди Чаттерлей.Германия, 1907. 19-летняя Фрида фон Рихтхофен выходит замуж за уважаемого в обществе профессора английского языка Эрнеста Уикли. Их интимная жизнь с первой брачной ночи разочаровывает Фриду.После нескольких лет брака и рождения троих детей молодая женщина едет навестить сестру в Мюнхен, охваченный идеями свободной любви. Там Фрида заводит страстный роман…«Захватывающий портрет женщины, которая отказалась идти на компромисс в том, что действительно важно: быть известной, любимой и любить». – ПОЛЛИ КЛАРК, британская писательница«"Фрида" – надтреснутый голос матери, жены, любовницы, музы, женщины. Голос, взывающий к борьбе за внутреннюю эмансипацию и необходимую сексуальную революцию. Роман – соитие самой природы, громкое биение жизни. Это художественная биография Фриды фон Рихтгофен и Дэвида Герберта Лоуренса, чьи души моментально врастают друг в друга. Воспарившая птица и бутон, обращенный к теплотворному свету. Вы будете горячо любить, тихо осуждать, страстно ненавидеть и бесконечно задаваться вопросом: такой ли должна быть цена свободы?» – КАТЯ ОБРИЗАН, книжный блогер

Аннабель Эббс

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги