На Лиговке, у Обводного

Дуня-Солдатка с плачем, причитая во весь голос, отмывала мужа от крови. Прибежала тетка Фросинья, принесла сушеной травы.

— Посыпь погуще да перевяжи холстинкой… чистенькой. Враз пройдет, — приговаривала она, помогая перевязывать Васю-Солдата.

Вася-Солдат торопливо рассказывал, как он сидел у своего «самовара» и услыхал, что в ручье зашумела-забурлила вода. Подумал, лоси пить пришли, смотрит: трое с винтовками — и прямо к нему… Змеевик-то из красной меди! Где теперь такой добудешь?

— Что будем делать? — спросил Андрей-Прапорщик.

Изба была полна народу. За окном — гул голосов: деревня встревожилась не на шутку. Этак завтра-послезавтра и в деревню пожалуют! И праздничка не отпразднуешь… Больше всех был напуган Аким. На кой хрен этим бандитам лезть в деревню, где полно и собак и мужиков, если у самого леса одинокий хутор? Хозяин — ледащий мужичонка, а пожрать есть что. Телушка, овечки, муки запасец. Да еще и девки. Не ахти какие красавицы, а все же бабы…

— Поймать, поймать! — выкрикивал он. — Поймать и на цугундер!

— За отрядом надо посылать, — предложил Егор. — Кого бы верхом?

— Меня! — крикнул я. — На Мальчике!

— Скачи! — скомандовал Андрей-Прапорщик. — Да побыстрее.

Я заскочил в избу за уздой, на ходу скороговоркой кинул маме и тете Клавдии:

— В Залесье надо… За отрядом! На Мальчике.

Я вывел Мальчика, уцепился за холку, прыгнул животом ему на спину — и через минуту он уже стучал подковами по мосту через Яимлю.

Отряд собрался так быстро, что я не успел рассказать и половины того, что у нас произошло. Командир сердито округлил глаза — не то от радости, что можно поймать бандитов, не то от досады, что надо снова хвататься за оружие, куда-то скакать, кого-то ловить.

— По ко-о-ням! — крикнул он.

Пока я карабкался на спину Мальчика, отряд уже пылил за деревней. Когда я прискакал в Ручьевское, перед сельсоветом стояли две телеги, полные мужиков с дробовиками, топорами, вилами. Начальник отряда хрипло давал последние наставления. На телеге белела перевязанная голова Васи-Солдата. Дуня-Солдатка, вцепившись в мужнину рубаху, со слезами бессильной злости тянула его с телеги.

— Мало тебе, злодей, попало… Хочешь, чтоб совсем башку оторвали?

— Отвяжись ты, дура-баба, — Вася-Солдат, делая страшные глаза, не шибко, вполголоса, прикрикивал на нее. — Змеевик же нужно… найти надо.

— Ры-ы-сью!.. — прокричал командир, конники поскакали, за ними застучали телеги.

Я был удивлен, обескуражен — на меня никто не обратил внимания. Хоть бы спасибо сказали. Даже Никанор со своей шомполкой сел в телегу и уехал. Ну что ж… Я чмокнул на Мальчика, дернул повод, и разгоряченный Мальчик поскакал.

Телеги и лошадей оставили на опушке леса.

— Чтоб у меня тихо было! — командир погрозил кулаком гомонившим мужикам. — Вася! Солдат! Веди к своему заводу. А этот шкет зачем? — он показал на меня плетью. — Марш отсюда!

— Не ходи туда, не ходи, — забормотал за моей спиной Аким. — Тута посидим, лошадок покараулим.

Но командир меня уже узнал.

— А-а, это ты? Ну ладно… привыкай! — согласился он. — Только вперед не суйся да команду слушай…

К «заводу» подбирались тихо. Я держался поближе к Никанору. От страха сладко замирало сердце. Для таких шалашей место выбирают похитрее, чем на утиной охоте: чтоб не видно, не слышно; чужой полезет, чтоб за версту шумно было… Вася-Солдат знал толк в таких делах.

Чужих в шалаше никого не было, но разор был полный. Котел с печурки опрокинут, крыша сбита, сусло вытекло и воняло, хоть нос затыкай. Густо рассыпана мука, будто ее из мешка в мешок пересыпали. Валялась тряпка в засохшей крови.

— Ну, сволочи, что наделали, — сокрушался Вася-Солдат.

— Здорово кого-то ты зацепил, — сказал Никанор, поддав ногой окровавленную тряпку. — Пустил ты кому-то кровушки.

Вася-Солдат растерянно взялся за затылок.

— Так ведь не я к ним, а они ко мне.

Пригнувшись, командир рассматривал на траве следы, подошел к ручью, поманил к себе Никанора. Постояв, посовещавшись, они перебрались по камушкам на тот берег. Мужики стояли тихо, следя за командиром и Никанором. Коли не зовут — чего им переться? Бандитская пуля летит не разбирая…

Командир и Никанор скрылись в лесу.

— Куда это они? — спросил кто-то.

— А нам что делать?

— Вася! Может, что-нибудь осталось? Где-нибудь на донышке? По глоточку?

— Все гады забрали! — сокрушался Вася-Солдат. — Ну до чего змеевик жалко. Красной меди! Без него как без рук.

— Закурим, что ли? — спохватился Андрей-Прапорщик.

Все дружно переступили с ноги на ногу, полезли в карманы за кисетами. На том берегу появился Никанор. Он призывно помахал рукой, приставил к губам ладошку, что-то прокричал.

— Эй, эй! — донесся его голос. — Кто посмелее да поздоровее…

Я кинулся к ручью первым, за мной Егор, Андрей-Прапорщик, затопали ногами и остальные. Никанор поманил нас рукой, скрылся в лесу, мы за ним.

— Нашли… — гудел он вполголоса. — Спят… Хмельные до смерти. Повяжем их.