На Лиговке, у Обводного

Издалека донесся чуть слышный шум мотора. Было еще не понять, откуда идет лодка, куда, близко ли пройдет или где-то стороной? Островитяне подняли головы. Лодка приближалась. Она шла быстро и вот-вот промелькнет мимо. Все разом вскочили и побежали к берегу.

— Эй! Эй!

Лодка показалась в просвете камыша и скрылась. Но мотор сбавил обороты, лодка сделала поворот.

— Товарищ! Дорогой! Кормилец! Желанный! — заорали островитяне, махая шапками и прыгая от радости.

В лодке сидел парень с рыжей бородой, в клетчатой рубашке.

— Что случилось?

— Бензинчику! Хоть литровочку.

У парня в лодке чехлы со спиннингами, на дне полуживые щуки. Он вытащил на берег канистру.

— Лейте, сколько надо.

Федосеич схватил канистру, потащил к челноку.

— Витька! Воронку. Быстро.

— Кипяточку не осталось? — спросил парень, поглядывая на чайник.

— Господи! — умилился сват. — Да сколько хочешь. У нас и водка есть, да в горло не лезет. Такое происшествие. Хуже Робинзона.

Парень напился чаю и уехал. Отчалили и охотники. Островок остался за кормой. Федосеич сонно сидел у руля, поглядывая на солнышко, прикидывая в уме — успеет сват на последнюю электричку? Поздновато! Надо же так влипнуть?.. Ну, не дай бог, опоздает. Неприятно.

Сват, убаюканный тихим, ровным гулом мотора, дремал. Сквозь дрему лениво думалось — скорей бы домой. Уж не такой он санаторий, этот охотничий костер. В деревне, конечно, хорошо… Своя специфика. Неплохо побывать… иногда. А что квартира на девятом этаже… Так что? Теперь строят и повыше. Зато красота какая. На сто верст кругом видно. А воздух. Ничуть не хуже… Ляжешь на кушетку, телевизор…

На длинном узком носу, распластавшись, свесив ногу за борт, безмятежно спал Виктор.

ЗАКАЗНАЯ ФОТОГРАФИЯ

Летом, в самое горячее время, на носу была уборочная, получаю команду — обслужить фотокорреспондента. Из области приехал. По долгу службы я соприкасаюсь с культурой и искусством. Занимаю штатную единицу при Доме культуры. Всего их четыре: директор, художественный руководитель, уборщица и я, шофер на «рафике». Автомобиль такой — фургончик на двенадцать персон. Я частенько приезжих катаю по району. Места наши красивые, озерные, народ у нас веселый, хлебосольный, и гостей к нам, особенно летом, хватает. Попадаются и знаменитости, и всякие заслуженные — ученые, академики, артисты. Прошлый год космонавта привозили. К особенно высоким я доступа не имею, хвастаться не буду, их на обкомовских «Волгах» возят. Ну а чином поменьше — ко мне. Вот и этого фотокорреспондента на мой «рафик». Фотокорреспондентом меня не удивишь. Я с киноэкспедицией дело имел. В ведомости за участие расписывался. По трешке в день платили.

Подъезжаю к гостинице — у дверей нездешний стоит. Я их по одежке определяю. У этого штаны на заклепках, швы белыми нитками. Чтоб такие штаны достать, надо блат иметь. Их из-за границы привозят, за валюту. Почему сами не шьем, не знаю. Синхрофазотроны делаем, а джинсы нет. Синхрофазотроны — вещь, конечно, нужная, это ясно, но неплохо бы иметь и собственные джинсы. Легко, нежарко и стираются хорошо. Кроме джинсов на этом парне и справа и слева висят кожаные сумки — «кофры» называются, в руках чехол с треногой. По всем признакам, мой клиент. Приглядываюсь — кто такой? Кого бог посылает? Я с приезжим по первому знакомству держусь на вежливом расстоянии. Знаете, как на грузовиках, на заднем борту надпись — «соблюдай дистанцию». А то напороться можно. Есть такие, для которых шофер как сиденье в машине или ручка у дверцы. Вещь нужная, без нее не обойдешься, но привычная до незаметности… Бывает, и «здрасьте» скажут или «спасибо — до свиданья». Но как-то без души, по необходимости. Ну и я держусь соответственно: «приехал — уехал», «привез — отвез». Но таких мало, по пальцам перечтешь, большинство и сами поговорят, и тебя послушают, и что-то интересное расскажут.

Только притормозил — джинсовый парень к дверце. Вижу, торопится, весь в нетерпении. Молодой — это по сравнению со мной, — но без бороды, волосы нормальные — не хипяга. На куртке «поплавок» высшего образования. Теперь и фотографы пошли ученые. Ворот нараспашку — это тоже хорошо. У кого в летнюю жарищу-духотищу шея в крахмальном воротничке да еще галстуком перетянута — к тому у меня расположения нет. У такого и душа на застежку задернута. Такие на тебя свысока смотрят. Выше того, чего сами стоят.

— От Татьяны Федоровны? — спрашивает.

«Прыткий!.. — подумал я. — С ходу к делу. Без церемоний, без всяких «здравствуйте». Отвечаю официально:

— От Татьяны Федоровны.

Татьяна Федоровна — это Танька. Дочка Феди Семенова. Мы с ним как пришли с войны вместе, так всю жизнь вместе и шоферим. А Танька недавно какой-то институт прошла, приехала с форсом — диплом привезла и теперь Домом культуры заправляет. Для меня она как была Танькой, так Танькой и осталась, хотя теперь и директор, и диплом у нее, а у меня как были довоенные «правишки» первого класса, так они и остались. Но при чужих я ее по имени-отчеству величаю. Для авторитета.

Погрузил фотокорреспондент в машину свои «кофры», треногу, сел со мной рядом.