На Лиговке, у Обводного

Вот, думаю, парень! Вода не летняя. Раз-другой нырнешь — и дух захватит.

— И вот что еще… — он опять посверлил меня глазами, без улыбочки, а с каким-то серьезным прищуром. — Есть такая штука — экспертиза. Посмотрит — и сразу скажет, сколько бутылка на дне пролежала. Когда ее туда бросили? Вчера? Сегодня? Или месяц назад?

«Ладно, — думаю, — намек понял. Только он мне ни к чему. Бросать ничего не собираюсь».

На другой день тепло светило солнышко. На Старом причале собрался народ: старички с палочками, болтливые старушки, мальчишки. Пришла и Люська, стояла в стороне и теребила на шее желтые бусы. Был и Вася на своей моторке. Трезвый, побритый, чехол на фуражке выстиранный. Вокруг следователя начальство: предсельсовета Иван Степанович, участковый уполномоченный и два каких-то загорелых молодца в синих тренировочных костюмах. Одного звали Игорем, он вроде как бы за старшего, второй — Толик. Участковый утром за ними на мотоцикле на аэродром ездил.

— Товарищи! — сказал следователь. — Начинаем следственный эксперимент на месте происшествия. Понятые прибыли? Поехали, Петр Васильевич.

Мы с ним в моей лодке отправились к окуневому омуту. Остальные все в Васиной моторке — к тому месту, где он перевернулся. Озеро гладкое, серебристое, солнечными бликами переливается. Кругом тихо, ничего не шелохнется, как нарисованное.

— Красота!.. — вздохнул следователь. — Покататься бы на лодочке просто так, без эксперимента.

Подошли к омуту, привязался я к колышку, как всегда привязывался, говорю:

— Смотрите через колышек — видите островки? Между ними проливчик. А в проливчик берег видно — ель лохматая и камень-валун. Вот кладите глазом линию от колышка на камень-валун, а посередке линии точку ставьте. Тут и ныряйте. За точность не ручаюсь, но близко будет. А те, с промкомбината, во-он у тех камышей воду баламутили.

Определили мы точку, крикнули на Васину лодку, чтоб буек бросили, и к ним поплыли, борт о борт встали.

— Нырять готовы? — спросил следователь.

В Васиной лодке сидел настоящий пловец-подводник: маска, шланги, за спиной баллоны. Таких по телевизору часто показывают — плавают по морскому дну и пузыри пускают.

— Готовы, — сказал Игорь. — Пошел, Толик, — и хлопнул того по баллонам.

Толик прыгнул, мелькнули лягушечьи лапы, и он скрылся под водой. Ну, что-то будет… Все притихли, смотрят, как в глубине вода пенится, пузыри пригоршнями выскакивают, вокруг буя крутятся. Вот остановились… Ага! Что-то нашел. Сейчас вынырнет. Нет… Дальше поплыл, куда-то в сторону. Неужели я ошибся? Не точно место узнал? А может, там и действительно искать нечего? Пузыри долго стояли на одном месте. Даже смотреть надоело. Но вот Толик вынырнул, перемахнул за борт, сел на скамейку, снял маску.

— Ну, что? Как? — закричали все.

— Чего-то нашел, — сказал Толик и вытащил из сумки что-то черное, липкое, грязное. Это была бутылка, облепленная вязким, жирным илом, сапропель называется, он во многих местах на удобрение идет. Все загалдели — радовались, удивлялись, хвалили Толика.

— Они горлышками в ил ушли, — пояснил Толик. — Насилу нашел. Только донышки торчат.

Следователь подержал бутылку двумя пальчиками, повертел, посмотрел и, как была грязная, липкая, сунул в пластиковый мешочек.

— Еще надо? — спросил Толик.

— Для экспертизы хватит, — сказал следователь. — Ну, нырни еще разок, достань ему штучку, — кивнул он на меня. — За правильную идею.

Толик подмигнул в сторону председателя сельсовета и участкового.

— Нет, нет, — возразил следователь. — Ни к чему это. Мы люди официальные, при исполнении.

Председатель и участковый промолчали. Толик плюхнулся в воду, поелозил там и вытащил две бутылки. Одну мне, другую Васе. Вася сморщился, замахал руками:

— Не… не… Не надо.

— Бери, бери, — закричали на него. — Чего застеснялся?

Вася взял, сполоснул бутылку водой и, когда она заблестела чистым стеклом, хотел было сунуть ее за пазуху, но вдруг точно что-то вспомнил. Приподнял бутылку, посмотрел ее на просвет на солнышко, глаза у него тоскливо слезились, и стукнул бутылкой по краю борта. Только брызги полетели.

Все на Васю вылупили глаза. Разбил!.. Ну, добро бы нечаянно. Так ведь нарочно. И он сидел удивленный и даже испуганный тем, что сделал.

— Вася… что с тобой? — спросил участковый.

Вася бросил за борт бутылочное стекло и отвернулся.

— Всё… всё… — хмуро проговорил он. — Сказал старухе всё, значит, всё.

— Ну, все, так все, — заторопился следователь. — Кончай базар. Эксперимент закончен. Поехали акты писать.

На Старом причале на меня налетела Люська. Обхватила руками за шею — и ну целовать. Да как! Я уже и забыл, когда так целовался.

— Прохорыч! Милый! Будто ты меня второй раз из воды вытащил.

Нацеловавшись, поправила платок и убежала.

* * *