На неисследованном Мадагаскаре

Я как-то сразу прониклась ко всем троим недоверием. Но что особенно настораживало, так это поразительное упрямство, с которым они предлагали свои услуги, хотя все, с кем я ни разговаривала, пытались отговорить меня от моей затеи. Меня убеждали, что в Бунгулава живут разбойники и что я ни за какие деньги не найду носильщика. И вдруг сразу трое… В конце концов я попросила визитеров подождать до вечера, сказав, что хотела бы прежде переговорить с префектом.

Тем временем к гостинице приблизилось несколько любопытных. Я попыталась завязать беседу. Вначале они испуганно отмалчивались, но затем разговорились. С бьющимся сердцем я узнала, что в Белобаке случайно находится Махатао, тот самый деревенский староста, который женат на женщине из племени вазимба и живет в горах Бунгулава, что он хорошо знает древние обычаи и историю Мадагаскара и что он единственный человек, который действительно может мне помочь. Я верила и не верила своему счастью: неужели я действительно нашла этого человека?

Несколько мужчин охотно согласились проводить меня к Махатао. Он сидел в одной из хижин в компании стариков. Он уже давно узнал о моем приезде, но тем не менее, увидев меня, изобразил на лице изумление. Я поздоровалась и подсела к кружку. Постепенно мы разговорились, и я, мучимая любопытством, засыпала его вопросами.

Он отвечал сдержанно, причем смысл его ответов сводился к одному: убедить меня отказаться от экспедиции. Однако я сделала вид, что не поняла намеков, и, улыбнувшись своей самой обворожительной улыбкой, спросила:

— Я слышала, что вы прекрасно знаете историю страны и древние обычаи. У меня к вам большая просьба: разрешите мне пожить несколько дней в вашей деревне в горах Бунгулава, Я хочу изучить древние обычаи племени бара.

— Где вы выучили наш язык? — спросил он.

— О, я очень плохо говорю по-малагасийски, — скромно отвечала я. — Два года назад я уже приезжала на Мадагаскар. Я была на юге и востоке.

— Что вы там делали? — спросил он.

— Я собирала вместе с хомбиаса целебные травы и училась лечить людей.

В его глазах блеснула заинтересованность. Поговорив еще немного, он обратился к присутствующим:

— Эта женщина — хороший человек, она много знает и знакома с нашими обычаями. Я приглашаю ее к себе в деревню.

Некоторые старики попытались отговорить Махатао от этой затеи:

— Будь осторожен! А вдруг она шпионка?

Но Махатао объявил, что я его гостья, и все замолчали. Он же нашел мне немного погодя двух носильщиков, и на следующее утро мы тронулись в путь. Префекта я так и не дождалась: по дороге у него случилась авария с машиной.

— Не берите с собой продуктов, — посоветовал Махатао. — Бара — гостеприимное племя, у вас всего будет вдоволь.

Тем не менее я купила в магазине рис, соль, сахар, табак, спички и керосин — товары, которых нет в горах Бунгулава. Дорога сразу запетляла по голым холмам, поросшим выжженной травой. Узкими тропками мы карабкались по крутым склонам и затем осторожно спускались в долину. Несколько раз мы переправлялись через реки, кишащие крокодилами. По команде Махатао мы выстраивались на берегу и, громко крича, хлопали в ладоши. Затем один из сопровождающих входил в воду и начинал изо всех сил хлопать по воде руками, чтобы спугнуть крокодилов, так как увидеть их приближение в мутном потоке было невозможно. Потом в воду входили оба носильщика, за ними следовала я, за мной — мужчина с копьем в руке, замыкал цепочку Махатао.

У копьеносца был солидный опыт охоты на крокодилов.

— С ним вы можете смело входить в воду и ничего не бояться, — сказал Махатао. — Если крокодил схватит вас за йогу, он воткнет ему копье прямо в глаз, и крокодил сразу отпустит вашу ногу.

Я не сомневалась в сноровке и опыте копьеносца, однако надеялась, что дело не дойдет до демонстрации его навыков. Я держала в руке металлический штатив и каждый раз, прежде чем сделать шаг, вонзала его острый конец в воду. К счастью, крокодилы нас не беспокоили, и мы благополучно перешли вброд все реки.

Встречая по дороге людей, Махатао громко кричал:

— Эта вазаха — наша гостья, она идет к нам в деревню, чтобы изучить обычаи бара. У нее есть вещь, с помощью которой она может воспроизвести песни бара, а с помощью другой вещи она может сделать картинку с танцующими бара.

Во всех деревнях, находившихся в сфере влияния Махатао, меня представляли жителям и старосте. Это имело большое значение, так как без поддержки уважаемого члена деревенской общины или старосты я бы не только не смогла установить контакт с населением, но даже переночевать в деревне.

На полпути нас встретила старшая жена Махатао. У нее было отсутствующее и непроницаемое выражение лица. В пути она упорно молчала, несмотря на все мои попытки завязать разговор. Я сгорала от желания узнать, вазимба она или нет, но не решалась задать вопрос; впрочем, она не была похожа на тех вазимба, которых я знала по описаниям. Я решила запастись терпением.