На неисследованном Мадагаскаре

— Вазимба не духи, а такие же люди, как мы с вами, — сказал он. — Амбаниандро прогнали их из района Тананариве на запад. Впоследствии там поселились также сакалава.

— В настоящее время, — продолжал он, — вазимба ведут такой же образ жизни, как все прочие жители Мадагаскара. Их захоронения охраняются как святые места. Их памятники высечены из фатоманга (голубого камня, сорт гранита). На памятниках установлены изготовленные искусными гончарами узорчатые глиняные сосуды. Некоторые вазимба до сих пор живут в горах Бунгулава и Бемараха. Они не платят налогов и не общаются с другими племенами.

Далее старик сообщил, что знает одного деревенского старосту из племени бара, который живет в горах Бунгулава и женат на женщине из племени вазимба. Правда, он не знает, где именно живет этот староста и как его зовут, но бургомистр Белобаки может сообщить дополнительные сведения.

После обеда я еще раз встретилась с субпрефектом и в беседе упомянула об утреннем разговоре на рынке. Однако субпрефект не поверил ни единому слову старика, заметив, однако, что он тоже слышал, будто какой-то мужчина женат на женщине из племени вазимба.

Слова субпрефекта не обескуражили меня: я была уверена, что напала на след, который, возможно, приведет меня прямо к вазимба.

Утром следующего дня мы выехали на грузовике из Цируанумандиди. Вместе с нами в Белобаку ехало шестеро человек, и Жерару с тремя другими пассажирами пришлось устраиваться на груде мебели. Мы с учителем сели в кабину. Ее дверца оказалась без ручки и прикреплялась веревкой. Как обычно, я держала на коленях магнитофон и кинокамеру и повесила крест-накрест через плечо оба фотоаппарата. Дорога и здесь была плохой, и мне, чтобы не вылететь через еле державшуюся дверцу, то и дело приходилось хвататься рукой за металлический выступ над головой. Вскоре мы с головы до пят покрылись красной пылью, проникавшей в кабину через щели и открытые окна.

Дорога изобиловала ухабами, и нас основательно протрясло. Из мотора поднимались горячие пары бензина. Учитель сидел еле живой, и я уступила ему более удобное место у окна.

Время шло, но безлюдной, истомившейся от зноя степи, казалось, не будет конца. Несколько раз нам попадались сгоревшие дома. По словам пассажиров, дома были сожжены разбойниками. С тех пор здесь никто не живет, а на местность наложено фади, табу. На острове немало районов, над которыми довлеет фади, поскольку там совершено убийство или другой акт насилия; жители строго соблюдают табу и обходят эти места стороной.

Около Белобаки нам повстречалась машина префекта.

— Очень рад, очень рад! — приветливо поздоровался он, К сожалению, у меня мало времени: спешу в Цируанумандиди. Но к вечеру я вернусь в Белобаку. Буду счастлив увидеть вас у себя в гостях. Жаль, что мне не сообщили о вашем приезде заранее.

— У меня рекомендательное письмо субпрефекта к мэру Белобаки.

— Прекрасно! Поезжайте к мэру, он позаботится о вас до моего возвращения. Велома, до вечера! — И он помахал на прощание рукой.

Вначале шофер подвез меня к зданию мэрии, а затем поехал в школу сгружать мебель. Кабинет мэра оказался на замке. Обед. Нас окружили несколько мужчин.

Я спросила, где мэр. Мне ответили, что его нет, но что здесь его помощник. Я передала помощнику письмо, и вскоре мы уже находились в местной гостинице. Ее владелица любезно встретила меня, но, видимо, была смущена и озадачена.

— К сожалению, у нас нет хлеба, — извинилась она, — только рис и ромазава; кроме того, у нас всего один номер, но он еще не прибран.

Она провела меня в номер. Он действительно имел непривлекательный вид: деревянный лежак с грязным матрацем, деревянная скамья и стол составляли всю обстановку.

— У нас есть еще одно помещение, но оно промыто сильно пахнущим дезинфекционным раствором. Если угодно, можете лечь там, а ваш спутник переночует в этом номере.

Я согласилась и принялась распаковывать вещи. Хозяйка обрадованно засуетилась: приезжих было мало, и дела в гостинице шли неважно. Вместе с мужем она приготовила нам дешевый и вкусный обед. Пообедав, мы прогулялись по деревне. Меня удивило, что ее жители, едва завидев нас, обращались в бегство. Это было тем более странно, что Белобака находится всего в двухстах километрах от столицы. Мэр также не показывался, и его кабинет был по-прежнему на замке.

В гостинице меня ждали трое мужчин. Они слышали, сказал один из них, что я собираюсь пересечь горы Бунгулава и ищу носильщиков и проводников. Они готовы, продолжал он, наняться за 2500 франков и питание. Я ответила, что, во-первых, нам нужно всего два человека, так как у нас мало поклажи, и, во-вторых, так много я заплатить не могу.