На обочине мира

И вот он, Трон Артура – эдинбургский холм с крутыми склонами, по одну сторону которого простирается озеро, куда я два года назад ездила с семьёй и где была снята фотография, висящая у нас в туалете на первом этаже.

Люди со своими факелами образуют линии, идущие по тропинкам; они стоят на обширных пологих полях: десятки, сотни… тысячи людей, и у меня обрывается сердце. Нам ни за что не разглядеть Мэнни.

О чём он только думал?

Он, наверное, не знал. Откуда бы? Просто назвал место, которое было бы легко найти. Он понятия не имел, как будет выглядеть Трон Артура, когда все до единого люди в Шотландии заявятся сюда отпраздновать ВВВ.

Или что ещё хуже – может, он вообще не пришёл. Он, конечно, сказал, что придёт. Но вдруг ему что-то помешало?

Теперь мы замедлились. Я это поняла потому, что ветер больше не треплет меня с прежней болезненной силой. Алекс поворачивает голову, и я наклоняюсь поближе, а он кричит мне в ухо:

– Я СОБИРАЮСЬ СНИЗИТЬСЯ, ЧТОБЫ ОН НАС УВИДЕЛ! У НАС НЕТ ВЫБОРА!

Всё это время я пыталась следить, как Алекс управляет лётиком, и я с облегчением понимаю, что всё не так уж и сложно. Скоро мне придётся делать это самой.

Он включает фары, опускает перекладину руля вперёд, и лётик начинает снижаться всё дальше и дальше над головами собравшихся на холме. Люди оглядываются и смотрят на нас: теперь не заметить лётик просто невозможно. Остаётся только надеяться, что никто не попытается нас остановить.

То, что мы делаем, запрещено: я это понимаю. В этом даже есть здравый смысл. Но «здравый смысл» иногда должен уступать место «необходимости», а прямо сейчас нам жизненно необходимо отыскать Мэнни среди этого сборища. Я смотрю вниз и вижу, что люди нам машут. Может, всё и не так плохо.

– ОНИ НАМ МАШУТ! – кричу я Алексу в ухо. – ВСЁ НОРМАЛЬНО!

Он что-то мне отвечает, но я не слышу толком, потому что в этот момент раздаётся оглушительный свист, за которым следует шквал искр, разминувшийся с нами всего на пару метров, уносящийся в небо и взрывающийся там яркой вспышкой.

Фейерверк! Кто-то в нас палит? У кого хватит безбашенности запустить салютом прямо в нас? Хотя…

У Мэнни хватит!

Глава 44

Через несколько секунд в нас летит новый фейерверк, а за ним раздаётся оглушительный свист.

– Вон там! – кричу я, указываю в сторону, откуда исходили оба фейерверка и свист, и конечно, когда мы поворачиваем – заработав «О-о-о!» от толпы, – я вижу Мэнни, крохотного, но вполне узнаваемого, размахивающего бенгальскими огнями и изо всех сил дующего в судейский свисток. Мы снижаемся и снижаемся, пока не оказываемся над ним всего лишь на высоте дома.

– Разойдитесь! Разойдитесь! – вопит Алекс, размахивая рукой, и толпа рассыпается в стороны, а мы неровно опускаемся на траву.

Если я думала, что когда мы приземлимся, нас ждут овации или что-то такое, меня вот-вот постигнет разочарование. Оказалось, люди вовсе не махали нам с радостью, а трясли кулаками. Они в ярости, и из толпы доносятся вопли «Это опасно!» и «Где надзиратели?»

Я слышу, как кто-то кричит:

– Это был он! Остановите этого мальчишку! – Но толпа всё ещё держится на расстоянии – широкое, неровное кольцо людей, окружающих нас на небольшом относительно плоском участке, любопытных и злых.

Вокруг воцаряется зловещая тишина, нарушаемая только шумом лётика – жужжание его двигателя становится тише, но полностью не умолкает. Я всё ещё чувствую его вибрацию. Я перестала крутить педали и – боже мой! – это невероятное облегчение.

Мэнни стоит с двумя взрослыми, мужчиной и женщиной. Мужчина держит мини-холодильник и плед, будто решил посреди ночи сходить на пикник.

Должна сказать, вид у них не очень дружелюбный.

Алекс бормочет мне:

– Садись на переднее сиденье. Не касайся кнопки выключения. Помни: чтобы набрать высоту, потяни руль на себя; рычаг справа регулирует скорость. О, и удачи… сестрёнка!

Сестрёнка! Я могу ответить только:

– Спасибо… братишка!

Между нами повисает пара секунд, но по ощущениям – целая жизнь, жизнь, которой никогда не было – когда мальчик с каминной полки протягивает руку и приподнимает с моих глаз очки, чтобы мы могли посмотреть друг на друга в последний раз. Мне удаётся изобразить на застывшем лице улыбку.

– Серьёзно, спасибо, – говорю я, и он кивает. Он поворачивается, и я хватаю его за рукав. – Возьми вот это, – говорю я и сую ему плитку «Шоколадного крема Фрая», которая весь день пролежала у меня в кармане. Алекс выглядит озадаченным. – Это немного, знаю, но это из моего мира. Мне бы хотелось что-то оставить.

Алекс улыбается, берёт плитку и отходит от лётика. Я пересаживаюсь на его место. Оглядываясь по сторонам, я вижу, что окружающая нас толпа подступила ближе, а бормотание стало враждебнее.

Мэнни стискивает руку стоящей с ним рядом женщины своими.

– Ты ещё увидишь меня, ма, – обещаю, обещаю, обещаю. Но сейчас, понимаешь…