На острие красных стрел

Пришлось внести и другие изменения. Раньше я намечал одну подгруппу прикрытия в количестве четырех разведчиков. Обстановка потребовала создания двух таких подгрупп по пять человек в каждой, потому что справа в нескольких сотнях метров от объекта нападения и немного ближе к первой немецкой траншее обнаружился еще один блиндаж. Слева, приблизительно на таком же расстоянии, была замечена землянка. Блиндаж опоясан траншеей, от нее к переднему краю шел ход сообщения. Стало быть, во время действий подгруппу захвата следовало прикрывать с двух сторон, причем силами более значительными.

Назначил я и подгруппу разграждения, в составе четырех человек. Это было необходимо, потому что метрах в ста от позиции боевого охранения врага тянулось двухрядное проволочное заграждение, за которым могли быть и мины.

Таким образом, определился наиболее оптимальный количественный состав группы поиска — девятнадцать человек.

Я давно взял себе за правило: не сразу определять, сколько разведчиков пойдет в поиск, а исходить прежде всего из необходимости, учитывая характер объекта, его охрану и оборону, местность и все другие условия выполнения задачи.

Постепенно сложился план действий. В его предварительном обсуждении участвовали все разведчики, даже те, кто не входил в состав поисковой группы. Обсуждение принесло большую пользу. Не обошлось без яростного спора, зато были высказаны интересные предложения, и мне удалось выявить наиболее активных и смекалистых разведчиков.

Следующий этап — тренировочные занятия на местности, сходной с районом разведки. Учились днем и ночью, привлекали и командиров поддерживающих средств.

На занятиях присутствовал майор Чередник. Сначала мы отрабатывали лишь один вариант действий у намеченного объекта. Это ему не понравилось. Он заставил подумать, как поведут себя фашисты, если обнаружат нас на близких подступах к блиндажу или у заграждения.

— Сколько им потребуется времени, чтобы покинуть блиндаж, занять свои места в траншее? — спросил майор. — Надо отработать этот вариант: одни действуют за «противника» — покидают укрытие и занимают оборону, а подгруппа захвата в этот момент осуществляет рывок к блиндажу. Сколько времени затратят те и другие? И еще. Как вы собираетесь отходить? Кратчайшим путем? Теми же проходами в заграждении? — Майор сделал паузу, ожидая ответа.

— Так точно, — сказал я.

— Вот и накроют вас минометным огнем. Не лучше ли будет отойти левее или правее заграждения?

Подумали. В результате появились еще три варианта. Отрабатывали их до седьмого пота. Только после соответствующей корректировки план поиска был утвержден. Конечно, это не значит, что план писался от руки или печатался на машинке и на нем ставилась соответствующая резолюция. План был устный, усвоенный каждым через практические тренировки. Каждый разведчик твердо знал, что должен делать.

Подготовкой к поиску интересовался не только майор Чередник. Вызвал меня к себе и начальник штаба дивизии подполковник П. Ф. Хамов. Он вник буквально во все детали предстоящего поиска, дал несколько советов, предостерег от ошибок.

Разговаривать с ним было приятно. Петра Филипповича отличала высокая культура в общении с людьми, он никогда не повышал голоса на подчиненных, что бы ни случилось, какой бы сложной ни была обстановка. Обязательность, безукоризненная исполнительность и самоотверженность в работе — вот что он более всего уважал в людях, и сам был достойным примером.

Не обошел меня вниманием и начальник оперативного отделения дивизии майор Василий Иванович Петров. Как-то случайно в штабе я попался ему на глаза. Отдал честь, уступая дорогу, невольно остановился перед ним, стройным и подтянутым.

— А, Зайцев, здравствуй! Ну, как дела в твоей роте? Мне Чередник о тебе говорил, а теперь сам расскажи. Когда «языка» приведешь?

Разговор пошел непринужденный. Сначала Василий Иванович подробно расспросил о подготовке к поиску. Потом я поведал ему о своей довоенной жизни, об участии в боях под Москвой и на Курской дуге. И хотя рассказывал слишком подробно, он слушал внимательно, не перебивал.

В заключение Василий Иванович сказал:

— Я знаю, ты парень рисковый, поэтому запомни: храбрость не должна быть безрассудной. В разведке не зарывайся, а то и людей, и себя погубишь.

Вставая, спросил:

— Когда в поиск?

— Завтра.

— Ни пуха ни пера. — И крепко пожал мне руку.

Тогда я не знал, да и не мог знать, какую огромную роль сыграет в моей судьбе Василий Иванович Петров...

* * *

В ночь на 7 декабря 1943 года поисковая группа вышла на участок 48-го полка. Разведчики — словно белые призраки: натянули поверх одежды маскхалаты, автоматы обмотали бинтами. На фоне снега даже с близкого расстояния разведчики стали почти неразличимы. Мороз крепчал, руки прилипали к металлу.

В час ночи выдвинулись из первой траншеи к подбитому танку. Прислушались, понаблюдали за блиндажом, за тем, что делалось вокруг него на переднем крае противника. Прошло полчаса. Приказал группе:

— Вперед!