На привязи (СИ)

Это было неожиданно — терзаться от ревности именно сейчас, когда любовник доверял ему всего себя, и уже не в первый раз. Странно ревновать, когда видишь в глазах напротив такое же яркое чувство, как и в собственном сердце. Тем более что Антон считал, что ревность у него начисто отсутствует, его девушки не всегда были честны, и он относился к этому как к должному… Последним человеком, которого Антон мучительно ревновал, была Лайла. Уехав в колледж, она все равно что исключила его из своей жизни, перестала делиться личным и отвечать не то что на видеовызовы, но и на простые звонки, и в то же время держала на коротком поводке. В нем просыпалось такое черное чувство, что он порой стоял на остановке экспресса и говорил себе, что поедет к Лайле немедленно, и будь что будет — изобьет он ее или прикончит. А потом она ушла из жизни сама. Следовало бы понять, что милая и добрая девочка не станет издеваться над ним без причины. Он был виноват в ее смерти, он не догадался, что она больна и нуждается в поддержке.

И сейчас по отношению к Марику вспыхнула та же животная ревность, собственнический инстинкт, за тем исключением, что Антон достаточно повзрослел, чтобы не драться и сражаться, а просто отказаться и уйти. Как там говорили? Насильно мил не будешь? Верно, оно. С некоторыми изменами примиряешься легко, а другие заползают муравьями под кожу и сжигают все нервы. Самое гадкое — он даже не уверен, провел ли Марик прошлую ночь с кем-то другим, а спросить не хватает решимости.

Марик тем временем прошел на кухню, на ходу заправляя рубашку в брюки. Антон двинулся за ним, уставившись ему между лопаток. Бывает же все в человеке совершенно, даже если это просто лопатки, скрытые рубашкой…

— А дрон все висит, — удивился Марик. — Хоть бы посигналил…

Он распахнул окно. В комнату ворвался свежий ветер и запахи чистящего средства для улиц. Дрон остался на прежнем месте — у противоположной стены, чуть выше уровня голов. Восемь моторов крутились, сливаясь в восемь маленьких белых кругов.

— Он ведь следит за нами, — буднично сказал Марик, не сводя глаз с дрона. — Дорогой, подай пиджак…

Антон вытащил из пиджака Марика планшет и протянул его, тоже уставившись на дрона. Свободной рукой он взял увесистую деревянную подставку для ножей.

— Я его вырублю, — мрачно сказал Антон.

Теперь и он заметил микроскопические движения камеры. Дрона интересовал исключительно Марик, и от почти неподвижного парения дрона становилось жутковато.

— Не вздумай. Он следит за мной, я — за ним, — певуче сказал Марик. — В эту игру можно играть вдвоем. Сейчас поясню. — Он что-то делал на планшете, избегая голосовых команд, и старался не отрывать взгляда от дрона. Каждый раз, когда Марик опускал глаза к планшету, Антон напрягался, готовый рвануться вперед и атаковать дрон. Игрушка тяжелая, может крепко ударить по голове. А вдруг у нее отключен охранный контур, и она взорвется?.. — Я засек его, а он меня. И решил проследить. Вполне можно установить контакт… Ты ведь слышишь каждое мое слово, не так ли? — вкрадчиво обратился Марик к дрону. — Не хочешь познакомиться?

— Он охотится лично за тобой. Он маньяк. Хватит.

— Ерунда. Он просто интересуется, что за детектив вышел на охоту. Ай, черт!

Марик взбешенно бросил планшет на стол, и в тот же миг дрон пришел в движение и метнулся вперед. Антон поймал его за один из моторов, лопасти резанули по пальцам. Он замахнулся подставкой, но Марик первым опустил на дрона сковороду. Ударил еще дважды, разрушая корпус, и дрон дернулся, моторы ослабли. Антон припечатал его сверху кулаком, разбивая плату.

— Неудачно, — процедил Марик. — Только я подобрался к ядру процесса — как он отключился. Не отследил, но…

От дрона пошла вверх тонкая змейка черного дыма.

— Разогрею еду, — буднично сказал Марик. — Хорошо, что хоть ее дрон сбросил как положено…

Антон сел за стол. Потрогал замершие лопасти мотора окровавленными пальцами, ткнул в разбитую камеру.

— Марик, — сказал он, — ты его раззадорил. Он теперь ищет тебя. Знает, где ты живешь, как ты выглядишь, как тебя зовут… Инспектор должен быть в курсе. Я не прошу тебя отказаться от льва, — торопливо добавил он, глядя, как хмурится Марик. — Но и наступать на него без оперативников — глупо.

Марик поставил перед ним тарелку с запеченными овощами и брякнул сверху увесистый кусок мяса.

— Во-первых, льву плевать, кто я. Я потрогал его вчера, чтобы проверить, тот ли это, о ком я думаю. Раз он меня нашел, значит, тот.

— И кто? — перебил Антон.

— Помнишь наше первое, случайное дело? Взбесившиеся роботы? Детективы отпустили задержанного студента, алиби у него оказалось крепкое. А реального человека, сумевшего влезть в защиту домовых, так и не нашли. У дрона — тот же почерк, то же шифрование… Ой, да что я объясняю, — поморщился Марик. — Просто поверь мне на слово. А раз дронами занимался лев, то и госпожу Белик убил он.

— Зачем? — мрачно спросил Антон. — Кто он, по-твоему? Грабитель, убийца? Ты уверен?..

— Да, — безапелляционно заявил Марик, не дав ему закончить. — Бери вилку и ешь. Ты и так часто меня перебиваешь.