Читаем На пути к философии. Путевые размышления полностью

И еще большой вопрос, проживу ли я без интернета Не факт Надо бы для тренировки запретить это себе на недельку-другую Тоже тренировка сопротивления центростремительным тенденциям

Интересно, кстати И не совсем очевидно И не вполне понятно Интернет — вид аттрактора центростремительного движения Его порядок, вероятно, напрямую в иерархию городов не впишешь Надо об этом поговорить с Б. Межуевым Он специалист по антропотокам

Ну мне и из личного опыта кое-что известно

Когда есть о чем общаться, сетевое общение протекает предельно интенсивно Оно заполняет сознание Оно даже чем-то напоминает наркотик

Отвлекусь, впрочем, от сети Кое-что связано с эффектом «силы печатного слова» И даже не столько печатного, сколько написанного Я вообще любила писать Я помню, мне было 18 лет, у меня была подруга Инна Духовная близость у нас была абсолютно предельная, ничего больше вообразить нельзя Но это само по себе не главное Вот, помню, сидим мы молча друг против друга и сосредоточенно пишем Это мы пишем друг другу письма Поскольку вслух говорить было гораздо труднее

Так что эффект письменности на сознание требует отдельного изучения

Следующая история из жизни Биофак, четвертый курс Мы режем кошек на практикуме по физиологии в паре с другом Сережей Жили мы с ним практически в соседних домах И вот едем мы молча домой Ни о чем почти не говорим До этого, окончив практикум, мы обменялись тетрадками Мы их называли «диаложки» По вечерам мы пишем в них друг другу письма Утром снова обмениваемся Иногда удавалось что-нибудь написать и на лекциях А вслух мы почти не говорили О чем говорить, когда режешь кошку — там достаточно мимики и жестов Даже когда мы делали «хаятельную газету», мы и то все замыслы обсуждали в диаложках Да мы и сейчас уже двадцать лет знакомы, а почти никогда так и не говорили Зато пишем

Нет, сила письменности требует отдельного изучения С ней далеко не все понятно

Поезд подъезжает к Александрову Мороз, небо ясное На западе ярко горит Венера Редко зимой увидишь небо На юге Сириус, он очень яркий Альдебаран заходит А Арктур, наоборот, скоро начнет появляться

Поезд из Александрова в Москву холодный Пишу в варежках Сам Александров в темноте я не разглядела

Ну так вот, об интернете Я чувствую, что хочу понять что-то Но что, не знаю Это, когда я его пойму, будет связано не только с интернетом Если пойму, конечно

В общем, как я только что рассказала, письма вообще всегда были для меня предпочтительнее разговоров Не то чтобы я молчала всегда, но если была возможность писать, я предпочитала писать Однако не все собеседники, конечно, соглашались

Рассмотрим другой модус писем До сих пор я рассказывала полуанекдотические ситуации: переписка с близкими людьми, иногда буквально сидя напротив друг друга

Есть иной случай: переписка с незнакомыми

Всего таких историй было у меня в общей сложности несколько десятков Не все были интернетовские Например, на биофаке после «хаятельной газеты» мы с Сережей стали немного известными личностями Да это был 1988 год Чем-то тогда было такое время, вроде кому-то чего-то хотелось, что ли Ну не важно В общем, нам писали С некоторыми корреспондентами слагались переписки Мы были знакомы в лицо, но в жизни почти не общались Писали

Это был переходный случай Теперь насчет совсем незнакомых

Вот интернет Вот тут пишут Предположим, корреспондент, назовем его NN Вообще-то есть разные способы встречаться С некоторыми я встречалась в форумах, во всяких круглых столах Однажды, помню, впала в интенсивную переписку с православными по вопросу недопустимости осуждения гомосексуализма Насчет данного вопроса, это ладно Но интенсивность переписки плохо кончилась О чем еще говорить с ними, когда темы кончились? Общение тоже кончилось, они на меня обиделись

Но это вообще-то общечеловеческая, а не сетевая проблема Рано или поздно общение всегда заканчивается Да я, к сожалению, по складу из таких, которые всегда заканчивают решительно и тотально Тоже потому что не умеют терпеть С другом Сережей мне не удалось порвать только вследствие его исключительного, пожизненного постоянства в знакомствах

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука