На речных берегах

Не любят речные крачки заросшие речные плесы. Степные или пойменные полуозера-полуболота тоже не для них. Для охоты им нужна чистая вода. Поэтому весной прилетают позже всех околоводных птиц, когда окончательно очистится от вешней мути речная струя, когда прогреется вода и поднимется к поверхности охотящаяся на мошек уклея. Поэтому не спешат речные крачки с отлетом в августе, когда улетают уже белокрылые и черные крачки. Покинув гнездовые места, они бродяжничают по речным долинам, залетают на степные пруды, где в неисчислимом множестве живут серебряные карасики-маломерки. Их не пугают выстрелы первой охоты. Но не заметно у птичьих пар проявлений прежних отношений, хотя и сидят часто бок о бок то на бакене, то на торчащей из воды коряжке или голой кочке, а по внешности не узнать ни среди сидящих, ни в полете, где самец, где самка: одинаковы они, как две капли воды. 

Камышница

Была в Усманском бору, в урочище Маклок рядом с рекой Усманью, живописная сенокосная низинка. Вокруг, не толпясь, росли березы, раскидистый дуб стоял на взгорочке, а густой молодой сосняк загораживал ее с севера. Место было сыроватое, после снежных зим вода на нем немного держалась, и поэтому травы вырастали по пояс. И еще несколько ивовых кустов, увитых повоем и хмелем, издавна стояли в разных углах. Другим кустам косари не давали подняться выше травы, а эти не трогали. Красивая была полянка. И птицы ее любили. Весной садились на воду смирные сизокрылые чирки, летом ежедневно наведывались франтоватые удоды. Юла ночами пела, козодои охотились. Осенью слетались на полянку перед дальней дорогой стаи дроздов.

Но вот после майско-июньской засухи 1979 года, жестокой тем, что началась она в разгар весны, стихия не просто вернула долг обезвоженной земле, а вылила с неба воды с запасом на несколько лет. Сначала прошли обычные грозовые ливни. Потом дожди превратились в бич Черноземья: к осени следующего года стали выходить из берегов и разливаться по займищам маленькие речки, у бобровых плотин шумели водопадики, на маленьких, сухих торфяниках, где и снеговая вода по весне не застаивалась, начали разливаться чистые, неглубокие озерца.

Заполнила вода и маклокскую низинку, превратив ее в бессточное лесное озеро, на котором в одно лето сложился и окреп уже совсем иной животный и растительный мирок. Воду возле берегов, где не мог разгуляться ветер, застелила ровным ковром ряска. Посредине розовым цветником всплыла водяная гречиха. В июне закипела вода от неисчислимого множества головастиков, будто сыпал с ясного неба невидимый ливень. Зачмокали крошечные карасики, которые прозябали много лет в глубоких ямах, вырытых встарь углежогами. Под укрытием кустов смастерил хатку бобр, пришедший сюда с реки. Цапли стали прилетать на охоту, синим огоньком замелькал зимородок. Об утках и говорить нечего: они каждую ночь разрезали рясковый ковер неровными линиями на тысячи кусочков. Еще пышнее стали ивовые кусты, а вот березы, все как одна, не выдержав затопления, зачахли.

Следующим летом на молодом озерке прибавилось новоселов, среди которых самыми интересными оказались две пары камышниц. За сходство с маленькими, темноперыми курочками, за куроподобную внешность этих сторожких и скрытных птиц чаще называют болотными курочками, а кое-где и чертовыми курами, хотя ничего от нечистой силы за ними не водится. Но они так же далеки от настоящих кур, как сами куры от чаек или журавлей, и вместе с тем удивительно похожи на домашнюю птицу какой-то неизвестной породы, особенно когда ходят по суше или чистятся на болотных кочках. Только нет у них гребешка на голове и по-иному сложен хвост. А на плаву, особенно издали, камышница напоминает чирка. Но ни один чирок не дергает так энергично хвостиком ни на воде, ни на суше.

Темен и невзрачен наряд озерной птицы издали, красив и элегантен вблизи, особенно при ярком свете летнего дня. Когда она плывет навстречу, легко кивая маленькой головкой, кажется, будто несет она в клюве желто-красный цветок, чуть макая его в воду, чтобы не увял под палящим солнцем. Кончик клюва у нее лимонно-желтый, а его основание ярко-красное, и небольшая лысинка на лбу тоже красная, как лакированная. На боках у камышницы растут по десятку двуцветных перьев, наполовину белых, наполовину черных. Их белые части то сливаются в сплошную полосу, то вырисовываются каждая в отдельности. Под эти перья, как в карманы, кладет птица крылья, когда находится на воде. Уплывающая камышница как бы сигналит вздернутым хвостиком, нижняя сторона которого чисто-белая с угольно-черной серединой. Длиннопалые ноги взрослых камышниц — цвета летней ряски с узкой красной подвязочкой чуть выше пятки.