На траверзе — Дакар

26 августа. В течение последней недели с каждым днем все чашей чаще произносится слово «Дакар». Пресная вода и топливо на «Успенском» подходят к концу, и судно должно пополнить свои запасы в Дакаре. Сегодня стало известно, что завтра «Успенский» направится в порт. На корабле в связи с этим царит оживление. Всюду идет уборка. Матросы под руководством боцмана драят палубу. Для швартовки приготовлены новые капроновые концы. Объявлена внеочередная баня. Все моются, стирают, гладят. В каких бы условиях ни приходилось работать, святая морская традиция требует, чтобы в порт судно зашло сияющим, как новая копейка. Моряки выходят’ в город всегда одетые с иголочки. А ведь «Успенский» заходит в чужой порт. Корабль и его экипаж должны высоко держать честь советского флага. Все мысли обращены в завтрашний день. А тут как на зло начала ловиться сардина. Опять длительные кропотливые анализы. Только часов в одиннадцать вечера мы заканчиваем свои текущие дела. Но об отдыхе думать рано. Предстоит уборка в лаборатории и каюте. Опять, как во второй день нашего плавания — перед Босфором, мучительная зарядка фотоаппаратов в кромешной темноте. Перед Босфором я думал о том, что завтра впервые увижу чужую землю, а теперь — о том, что завтра первый раз вступлю на землю Африки. От одной мысли об этом захватывало дух.

В ДАКАРЕ И СНОВА В ОКЕАНЕ

27 августа. Когда мы проснулись, нас поразила необычайная тишина на корабле. Молчала машина, не было слышно привычного скрипа разматывающихся ваеров и рева лебедки. Сегодня тралений не будет, и через час-полтора «Успенский» пришвартуется у портового причала в Дакаре. Мы вскочили с коек, умылись и побрились тщательнее, чем всегда. Обмениваемся мнениями относительно туалета. Белые рубахи мы надеваем не задумываясь, но новые, тщательно отутюженные шорты вызывают сомнение. Посмотрим, в чем придет на «Успенский» лоцман. Если в шортах, то и мы пойдем в город в них.

Я поежился. Ведь последний раз в брюках выше колен мне довелось щеголять по улицам лет семнадцать назад.

Заработала машина. «Успенский» дал ход, и мы поспешили наверх. Палубу корабля трудно было узнать: вчера вечером матросы смотали с нее ваера и убрали трал с бобенцами. Парадный трап был приготовлен к спуску. Все казалось таким торжественным, что невольно хотелось говорить шепотом. Настроение было приподнятым. Ослепительно белые здания Дакара с каждой минутой становились все ближе и ближе. Вот и остров Горэ. «Успенский» месяц назад был совсем рядом с ним, но тогда нам было не до него. Остров скалист. Он выглядит довольно экзотично. Пальмы перемежаются со старинными постройками. Видны казематы, крепостные стены. А на самой высокой точке острова стоит громадное старинное орудие, жерло которого, как ни странно на первый взгляд, повернуто не в сторону океана, а смотрит на город. Эта деталь не лишена глубокого смысла.

За живописным нагромождением скал и стен скрывается мрачная история этого маленького клочка земли, приютившегося у Зеленого Мыса.

Дакар основан французами лишь в прошлом веке. За два года до нашего посещения он праздновал свое столетие. На острове Горэ европейцы поселились гораздо раньше. Полтысячелетия знают этот остров португальцы и испанцы, англичане и французы: отсюда они снаряжали многочисленные экспедиции для покорения африканских племен. Но и после того, как Западная Африка была завоевана французами, они продолжали чувствовать себя на Горэ в большей безопасности, чем на материке. В течение многих лет именно здесь была резиденция французского губернатора. Особенно мрачный период пережил остров Горэ в XVIII и начале XIX века: он стал центром работорговли всей Западной Африки. Сюда свозили с необъятных просторов всего континента людей и превращали их в живой товар. Каменные стены, мимо которых мы сейчас проплывали, были стенами тюрьмы, в которой томились закованные в кандалы африканцы. Отсюда их везли через океан в Америку.

Впереди показался лоцманский катер. На борту катера три человека: французы — лоцман и врач и африканец моторист. На французах короткие белые рубахи навыпуск и (здесь мы с Володей удовлетворенно переглядываемся) шорты. Французы улыбаются, и эта улыбка передается и нам. Африканец высокого роста, прекрасно сложен. Его абсолютно черная кожа отливает на солнце синеватым блеском. На нем яркий цветастый костюм и круглая шапочка. Он тоже улыбается и приветливо машет рукой. Сверкают ослепительно белые зубы. Итак, уже при первой встрече с тремя жителями Дакара на нас повеяло теплом.

«Успенский» вошел в порт Дакара. Со всех сторон нас окружали причалы, громадные краны, стоящие у причалов корабли. Лоцман повел «Успенского» к свободному пирсу. Причал асфальтирован и необычайно широк. Там нас уже поджидали портовые власти и рабочие. Пока шла швартовка, мимо нашего корабля проплыло несколько небольших катеров. Африканцы в красочных одеждах приветливо махали руками.