На высотах твоих

Естественно, Россия предпочитает одерживать победы, не прибегая к оружию. Но не менее верно и то, что она легко ввяжется в войну, если Запад не позволит осуществиться притязаниям Кремля иным способом.

Послышался сдержанный гул одобрения, и премьер-министр продолжал:

— Военную стратегическую доктрину русских никогда не сдерживали большие людские потери. В историческом аспекте они ценили людские ресурсы куда меньше, чем мы. Как у нас, так и в других странах люди живут в надежде на мир, как когда-то в надежде на то, что Гитлер устанет пожирать одну страну за другой. Я их не осуждаю, нужно питать и поддерживать эти надежды. Но мы, правительство, не можем позволить себе роскоши иметь иллюзии, мы должны рассчитывать на свои оборонные силы, чтобы выжить.

Говоря так, Хауден вспомнил слова, сказанные им вчера вечером Маргарет. Позвольте, как это он сказал тогда? Выживание ценно само по себе, потому что выживание означает жизнь, а жизнь — чертовски заманчивая штука.

— То, что я сказал, не содержит ничего нового. Вам известен и тот факт, что оборонные силы Канады и Соединенных Штатов интегрированы. Но для вас будет новым следующее: не далее как сорок восемь часов тому назад президент США обратился ко мне с предложениями о новых мерах по объединению наших оборонных усилий; эти предложения не только всеобъемлющи по своему характеру, но и драматичны для нас по своим последствиям.

На лицах присутствующих отразилось напряженное внимание.

— Но прежде чем я ознакомлю вас с характером сделанных нам предложений,— сказал премьер, тщательно подбирая слова,— я хочу остановиться еще на одном моменте. Артур, вы помните, что сказали мне, когда я попросил вас дать оценку существующей международной обстановке? Повторите свои слова.

— Охотно, премьер-министр.— Артур Лексингтон положил на стол зажигалку, которую вертел в руках. Ангельское личико министра иностранных дел приобрело необычно торжественное выражение. Взглянув по сторонам, он безмятежно произнес: — По моему мнению, международная обстановка в данный момент гораздо серьезнее и опаснее, чем в 1939 году, накануне второй мировой войны.

Спокойный деловой тон смягчил зловещий смысл его слов.

— Неужели дела обстоят так плохо? — тихо спросил Перро.

— Да, я убежден, что именно так,— ответил Лексингтон.— Я согласен: с этим трудно примириться, но мы так давно находимся в состоянии шаткого равновесия, на грани войны и мира, что кризисные ситуации стали для нас привычными. Теперь мы приближаемся к той точке, что лежит за пределами этой грани. Думается, мы подошли к ней довольно близко.

Стюарт Костон мрачно проговорил:

— Лет пятьдесят тому назад дела обстояли проще. По крайней мере война угрожала миру через значительные промежутки времени.

— Значит, новая война...— начал вопрос Перро, но оборвал его на полуслове.

— По моему мнению, несмотря на сложившуюся ситуацию, войны не будет еще год-два,— сказал Артур Лексингтон.— Однако в качестве меры предосторожности я отдал распоряжение всем послам подготовить к уничтожению секретные документы.

— Ну, эта мера рассчитана на традиционную войну, а в ядерной,— сказал Костон,— вряд ли кому понадобятся ваши дипломатические бумажки.— Он вытащил из кармана кисет с табаком и принялся набивать трубку.

Лексингтон пожал плечами, изобразил на лице улыбочку и сказал:

— Может быть.

На какой-то момент Хауден выпустил из рук вожжи совещания, позволив свободный обмен мнениями, теперь он вновь натянул поводья, твердо заявив:

— Я разделяю взгляды министра иностранных дел настолько, что на днях издам приказ о частичном использовании правительственных атомных бомбоубежищ. Ваши министерства получат секретный меморандум на этот счет через несколько дней.—Услышав дружное оживление, он жестко добавил:—Лучше немного раньше, чем немного позже.

Не дожидаясь реплик с места, он продолжал:

— Прежде чем сообщить вам нечто новое, я хотел бы напомнить о том, в каком положении мы окажемся, если разразится третья мировая война.— Он оглядел присутствующих сквозь табачную дымку, начавшую заполнять комнату.— При нынешнем положении дел Канада не способна вести войну — по крайней мере как самостоятельное государство — и не может оставаться нейтральной. В первом случае — потому, что у нас нет сил, во втором — потому, что нам не позволит этого географическое положение. Это не мое личное мнение, а непреложный факт.

Глаза всех сидевших за столом неотрывно следили за его взглядом. Пока еще не заметно признаков возражений, подумал Хауден, но они будут, не могут не появиться позже.

— Наша оборона всегда была и, по сути дела, является до сих пор чисто символической. Ни для кого не секрет, что бюджет Соединенных Штатов на оборону Канады намного превышает наш собственный.

Адриан Несбитсон впервые нарушил молчание.

— И никакая это не филантропия,— ворчливо сказал он.— Американцы вынуждены защищать Канаду, чтобы защититься самим. Мы отнюдь не обязаны их благодарить за это.